Promise me that when this moment's over and we meet again
That we can put everything in the past and stand by each other

This is what we call fate, it's something we can't deny
Will I ever experience another day as glorious as today?

You're a gift upon this exhausting path of life
I'll continuously wash and shine our love so it won't rust away
Our meeting was short like a drunken affair, but it was real

Even though this cannot last, I won't resent it because nothing is forever
This is what we call fate, it's something we can't deny
Will I ever experience another day as glorious as today?

There's so much i want to say, but you probably already know
When we meet again some time in the future
Please don't let go again
The love we couldn't have in this life
The fate we couldn't live in this life

When we meet again some time in the future
Please don't let go of me (c)

Что я могу рассказать о себе? Я красивый. А еще богатый, умный... и что там еще надо? В прочем, в том то и дело, что мне ничего не надо. У меня все есть, все, о чем только можно мечтать. Остальное прилагается. Я сволочь. Просто потому, что это издержки того, что я красив, богат и тогдалее. Еще у меня есть квартира - подарок отца на совершеннолетие. Что еще? Заканчиваю старшую школу. Ах да, про личную жизнь. Не все ли равно, кто тебе отсосет? Именно поэтому меня можно назвать "би", хотя... так уж ли это важно, когда ты просто пользуешься вниманием не только у девчонок, но и своих приятелей и знакомых, преимущественно мужского пола. Это все совсем неважно. А важно то, что все было хорошо, просто и понятно до того дня. И совсем не воспоминания заставляют меня срезать кожуру апельсинов, проводя острым лезвием ножа по пальцам, но надо признать - это красиво. Красный цвет на оранжевом. Темный на светлом. Густые крупные капли смыкаются на сплошном ярком слое. И сладкий запах апельсинов, распыленный в воздухе и вызывающий тошноту.
В тот день было прохладно. Это все, что я помню. И нежно-розовые разводы на небе, отражающиеся в лужах цветами клевера на мокром асфальте. По привычке зайдя в ближайший от дома супермаркет, я понял, что ничего не хочу. Это тоже уже по привычке. Взгляд почему-то остановился на больших солнечных ярко-оранжевых апельсинах с ромбиками черных наклеек. Зачем я набрал целый пакет? Тупо накидал около двух килограммов, хотя, на самом деле мне просто нравилось это движение - протягивать руку и опускать. Такое интересное занятие, когда у тебя впереди обычный вечер и вся жизнь. Только на середине дороги, когда непривычно заныла правая рука, я понял, что могу просто не донести этот бумажный пакет до дома, который с каждым шагом становился каким-то хлипким и помятым. Может именно поэтому для меня не стало полной неожиданностью то, что по шоколадной кромке серого асфальта покатились оранжевые мячики, вызывая легкую досаду и непривычное раздражение. Раздражение на нелепость и глупость ситуации. Стал бы я их поднимать? Определенно, нет. В тот момент я просто поднял глаза и увидел парня, который, присев на корточки, собирал мои апельсины. Весь в черном, он ярко контрастировал с оранжевыми пятнами: черные, оставляющие только кончик носа, солнечные очки, черная кепка, черная куртка, черные джинсы, черные newrock ботинки, черные перчатки-обрубки. И я даже не удивился, когда он подошел и на его лицо падала длинная рвано-косая черная челка. Я просто угадывал за всем этим барахлом красивое лицо... а губы - разве он мог спрятать такие пухлые и непривычно сочно-яркие, на бледном лице, губы. Но больше всего меня в этот момент интересовали его глаза, на месте которых отражался только мой взгляд, несмотря на то, что этот парень был выше меня.
Я позвал его с собой и в первый раз в жизни не был уверен в ответе. В первый, но теперь не последний. Посетовав на то, что не смогу донести один, оказавшиеся совсем не бесполезными, круглые апельсины, я направился вперед, прижимая грязно-песочную кожуру к новой куртке и не оглядываясь. Тогда я не знал, сколько раз этот эпизод будет ломать меня в моих собственных мыслях, памяти. Я просто захотел его. Всегда раньше брезговавший и соглашавшийся только на рот, я захотел секса, не ограничивающего простым минетом. Кожа к коже, как сейчас эта грязная, в белесых разводах, кожура к бархатной коже моей синей куртки.
Уже через полчаса, на темной, в сгущавшихся сумерках, кухне, куда почти не проникал яркий режущий свет из прихожей, мне до судорог в руках захотелось дотронуться до его лица, провести кончиками пальцев по ресницам и осторожно поцеловать эти губы. Несмотря на то, что я и раньше видел это лицо на музыкальных каналах, такое желание возникло только сейчас, и сразу же затопило темной волной... осталось покалыванием соленых брызг на коже. Но тогда ничего не произошло. "Тогда" - это всего лишь время, и в этом нет никакого значения. Важен лишь тот момент, когда ты делаешь шаг вперед... на плохо освещенной кухне... стоишь и ждешь того, что изменилось... что будет ждать тебя.
Я так хотел попробовать этот откровенный треугольник родинок сзади на тонкой шее, под длинными шелковыми волосами. Там где перламутром мерцала круглая сахарная косточка. И я осуществил свое безумное желание, скинув тебя к себе на колени в глубоком мягком кресле. Ты прикрыл глаза и стал шумно дышать. Индийские орехи, которые ты держал в ладони, рассыпались звуком бус по полу. Я запустил пальцы в твои мокрые и спутанные после душа волосы, пахнувшие мускатным шалфеем. Никогда не знал, что этот запах такой сладкий и пленительный. Его можно попробовать на вкус, коснувшись кончиком языка нежной и тонкой кожи на шее, там, где бьется лиловая жилка. Кружилась голова и не хватало воздуха от соприкосновения с податливым горячим телом в прозрачных блестящих капельках воды, а потом и смазки. Ты водил пальцами по моему плечу, как будто раздумывая, пытаясь этим движением собрать тающие с легким шипением мысли, преломляющиеся под нестерпимым желанием.
- Я никогда не был с мужчинами...
А потом ты поддался вперед и провел приоткрытыми губами по моей шее, опаляя кожу горячим дыханием.
- Это неважно.
Для меня в тот момент это действительно было неважно, ведь я собирался просто трахнуть это идеальное тело, а не жениться на тебе. Легкий смешок, как будто ответ на мои мысли, а в следующее мгновение я уже целую этот улыбающийся рот, скользя языком по влажным губам. Это было то, чего я хотел, а я редко с такой силой чего-нибудь хотел... кого-нибудь почти никогда. Я напряженно замер лишь в самом конце или начале, когда понял, что не совсем представляю, что делать дальше.
- Что случилось?
Ты ласково улыбнулся и коснулся моей щеки. Но я не признался, своими неумелыми движениями причиняя тебе более сильную боль, чем было необходимо, возможно... и нужно. В тот момент не было никакой разницы издаешь ты глухие протяжные стоны от нестерпимой боли или всепоглощающего наслаждения. Я просто поборол искушение перед беззащитно-открытой белоснежной шеей и вцепился зубами в воротник твоего распахнутого халата, чтоб не закричать.
Ты был мой. Этим эгоистичным обозначением вещи я пытался удержать тебя рядом с собой. Я уже даже не помню, когда это началось... Каждый раз, когда мне хотелось до тебя дотронуться, я проводил пальцами по холодному стеклу, алюминиевым перилам, грязной стене. Отдавая этим неодушевленным предметам всю ту нежность на самых кончиках пальцев, которая была предназначена тебе. Это даже не важно... Не важно, когда я стал отличать одну вещь от всех остальных. На самом деле я всего лишь обманывал себя и ты никогда не был моим, а я никогда не был твоим хозяином. Понимание этого пришло позже, когда...
...Мне стало страшно... я как-будто каждый раз сходил с ума, когда был с тобой.
...Я перестал себя сдерживать рядом с тобой, выворачивая наружу всю свою грязь и недостатки.
...Чувство опустошенности перестало проходить... Даже когда я был в привычном окружении людей, это не избавляло меня от странного одиночества, с примесью отчаянья или бессилия. Я знал лишь одно - не хочу потерять тебя...
...С каких-то пор появилась надежда, какая-то сумасшедшая секундная надежда, что произойдет чудо и ты... Нет, пусто и больно. Дурак.
...Я не испытывал этой глухой и постоянной боли, она затухала, только когда я отражался в твоих глазах... Но разве могу я все время смотреть в твои глаза? Это невозможно. Дурак, дурак, дурак.
Пока я копался в себе, как в старых ненужных вещах на пыльном чердаке, ты раньше меня устал... от меня. Было понятно и очевидно, когда я пошел к тебе в студию. Ты как раз выходил из-за угла, громко смеясь и разговаривая с каким-то парнем... А я замер, почувствовав себя в этот момент той самой неприятно шершавой на ощупь оргалитовой стенкой. Наверное, именно тогда я захотел, больше всего на свете, так сильно и необходимо, чтобы когда ты смотрел на меня, твои глаза не были обычными... Чтобы в них была бы персональная нежность, что-то родное и только мое. Но вдруг наши глаза встретились и ты поймал мой взгляд, улыбнулся, а я сначала оторопел... улыбнулся в ответ, но ты уже смотрел в другую сторону. Моя улыбка ушла в пустоту или просто растворилась в той пропасти, что была между нами.
Что я тогда мог испытывать? Настроение у меня стало паршивым. Ревность, злость, раздражение? Вместо этого я просто мысленно уверил себя в том, что ты все равно принадлежишь мне, и мы поехали к тебе. Ужин состоял из обычных спагетти со шпинатом и красного сухого вина, просто потому что я хотел увидеть красный цвет... такой густой и вязко-красный, как твоя кровь. А еще взять тебя прямо на столе, где стояли пока еще пустые тарелки, чтобы доказать самому себе, что ты мой. Поймать ртом сладкие стоны... Заглушить твоими хриплыми вскриками ту боль, которая, казалось, навсегда останется в сердце. Но тогда я не хотел думать об этом, просто раствориться и забыться в умелых поцелуях... лихорадочных на встречу движениях бедрами... Запомнить выражение лица тебя, бьющегося в моих руках и пытающегося найти выход. Сглотнуть в горле приторно-тошнотворное ощущение счастья.
Потом ты лежал на кровати и курил, а я расположился между твоих ног и... тогда удовольствие получал не я, но почему-то мне хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Остаться навсегда в такой ночи, как эта. Хотя... вечная ночь - это так страшно...
Родинка на левом нижнем веке... Я всегда ей любовался, когда ты стирал толстый слой черной подводки, от которой у тебя болезненно щипали и слезились глаза. Но это был твой имидж, сценический образ. После обязательная освежающая и снимающая покраснение маска. Один раз, когда ты заночевал у меня, тебе пришлось прикладывать к глазам холодный металл столовых ложек, а до этого ты просто сидел на кровати и, прижав к груди подушку, тихо плакал, пряча от меня свои слипшиеся ресницы. Я медленно наклонился и поцеловал солёную дорожку от слезы, начав от твоей теплой щеки. Но такая ночь, как эта, была коротка и утро наступало слишком быстро. Оставляя во рту бессонный вкус черного горького кофе и сладкого тебя. Это мой наркотик, мой любимый оттенок вкуса, когда я закрываю за собой дверь.
...Я всегда до этого торопил все моменты, какими бы прекрасными и счастливыми они не были - чтобы побыстрее пережить и наслаждаться воспоминаниями... так было легче... правильнее... сейчас, с тобой, я захотел, чтобы время остановилось и никогда не кончалось. Но это слишком много, даже для меня. Поэтому просто перестать думать, сосредоточив свое внимание на том, чтобы услышать, что тараторят одноклассники. Их лица-гримасы слишком пестрые и яркие, от них режет глаза и хочется спать. Вместо этого молча встаю и иду в коридор, чтобы просто приложить мобильный к уху и знать - я могу услышать твой голос... голос, который обожают тысячи... Такой страстный и эмоциональный на сцене, но спокойный и расслабленный в жизни... Могу ли только я один это слышать?...
С каких это пор я стал вести себя как капризный и избалованный ребенок? Но мне вдруг так стала необходима эта слабость, когда уже поздно убегать так далеко, чтобы не знать, как вернуться назад. Потому что теперь, когда я знаю, каково это быть в твоих объятиях, без этого я уже не могу. До этого момента я не понимал этого... Как это необходимо - быть к тебе ближе, чем кто-либо другой. Это то, чего я хочу больше всего на свете вот уже почти как три с половиной недели. Я эгоистично-болезненно хочу соединить тебя с собой еще глубже... намного глубже, чтобы навсегда стать одним целым... чтобы ты не встал, улыбаясь, и не скрылся в дверях, оставив меня одного в этом жутком холоде, когда пустота в душе, а за окном уже почти рассвет. И когда я рядом с тобой, то очень легко закрыть глаза и представить, что ты мой. Что ты любишь меня... Ты улыбаешься всем, а я ловлю твою улыбку, как если бы она была предназначена только мне. Красивая иллюзия.
Я всегда удивлялся глупости вопроса: "Ну, я пойду?" Как это можно спрашивать? Так глупо, потому что в конце надо ставить точку, а не вопросительный знак. Как-будто можно сказать "Нет", и не отпускать, или "Да". Тогда почему я сам в прошлый четверг задал тебе этот глупый и бесполезно тянувшийся вопрос? Зачем? Я не знаю.
...Быть с кем-то одним действительно прекрасно. Тогда почему за это время я переспал почти со всеми желающими, даже с теми, на которых бы еще месяц назад не обратил внимание. Просто потому, что я не хочу привыкать к тебе... становиться только твоим. Чтобы у меня был только ты. Во мне пошла трещина и не хочется это все держать в себе. Именно поэтому за последнюю неделю мне сделали столько замечаний, сколько не было за весь год. Но каждый раз я все равно тебя ищу... возвращаюсь. Может, я уже та вещь, которая не может без своего хозяина? Но ведь всегда должен быть тот, кто просто тихо подойдет сзади и обнимет, прижимая к себе крепко крепко и давая веру в то, что все еще будет хорошо... Что ты не один. Это самое важное и необходимое ощущение во всем мире. Вот и все. Всего лишь.
...Сладкий шепот. Нежное покусывание уха - ты просыпаешься и, замурлыкав, выгибаешь спину, открывая себя для меня. Только ли для меня? Теперь это важно, так же важно, как и дышать. Хитро смотришь на меня из под длинной спутанной челки и начинаешь нежно покусывать шею, потом медленно переходишь к груди и целуешь, слегка полизывая и покусывая мои соски. Подхватываю тебя и сильно прижимаю к себе, путая руки в прохладный простынях и чувствуя сонный поцелуй в уголок рта. Переворачиваю тебя на живот, скользя кончиками пальцев по худой спине, целуя лопатки и выпирающие позвонки. Эти постоянные репетиции и прогоны убивают тебя. Стон и ты вздрагиваешь, а у меня больше нет сил жить, хочется раствориться, просто впасть в забытье, исчезнуть... только в тебе. Хочется постоянно видеть тебя в этой самой интимной позе, твои полуприкрытые глаза, затуманенные смесью страсти, нежности и чего-то еще, едва уловимого, слышать этот особенный голос... видеть тебя таким - совершенно другим и чтобы только мне принадлежало все это. Только я тебе об этом никогда не скажу. И только не тебе.
...Кажется, это уже было. За последнее время слишком часто. Почти всегда. Я обижаюсь на тебя и мы не разговариваем. Но есть ли в этом смысл? Наверное есть, когда ты приседаешь на корточки и снимаешь с руки простое металлическое колечко, чтобы одеть мне... на мизинец, потому что на другие пальцы оно не лезет. А я загипнотизировано смотрю на такую тоненькую ключицу, белоснежной косточкой выпирающую и не прикрытую рваной сеткой ткани. Секунда, и перед глазами закрывающаяся за тобой дверь. У тебя очередной концерт в клубе. А мне в эту ночь плохо, как никогда. Просто потому, что я понимаю - не прав. Во всем. Я. Наверное, я для тебя всего лишь еще одно лицо в толпе... Я знал это с самого начала, что ты никогда не будешь принадлежать мне... Веду себя как последний дурак... Что я делаю не так? Неправильно?... Неужели я недостаточно хорошо?... Смогу ли я когда-нибудь отпустить твою руку и не почувствовать этого?... Неужели ты не видишь, что это не я?... Почему, почему все это ТАК сильно? Разрывает на куски, разбивает на осколки... Быть с тобой рядом, быть частью тебя... Почему?... Скажи, что я тебе не безразличен и тебе не все равно, кто с тобой рядом и зовет тебя по имени...
Я подтянул ноги, пытаясь свернуться калачиком. Столько новых, горьких чувств, эмоций. Во-первых, мне впервые в жизни хочется делать кому-то приятное... просто так, ни за что. Не ожидая благодарности или чего-то взамен. Блеска глаз и мимолетной улыбки будет достаточно. Во-вторых, как я умудрился всего за один месяц так запутаться?! В-третьих, мне нужен прежде всего секс, не человек. Не он.
Почему-то от этой мысли хотелось плакать, но вместо этого я до боли вонзил ногти в ладони и так сильно стиснул зубы, что заломило челюсть. Оставаясь неподвижным, как будто из далека услышал свой собственный почти беззвучный стон, полный какой-то бессмысленной ярости и бессильного отчаяния, с примесью безысходной пустоты. Так некстати в памяти всплыл тот дождливый вечер, когда ты сидел на диване с обжигающей кружкой горячего каппучино, забравшись под плед, и разучивал текст песни, которая должна была стать очередным хитом. В то время ты сильно уставал, у вас на носу был новый альбом и запись в профессиональной звукозаписывающей студии. Черкая и делая пометки на полях, ты задумался и не заметил, как я опустился на подлокотник дивана, чтобы аккуратно снять молочную пенку в ямке над верхней губой. Как бы случайно, ты провел языком по губам, задевая мой палец и облизываясь, а я просто замер, позволяя тебе всосать палец в теплый и влажный рот, поиграть с ним. В тот момент я думал только о том, что я боюсь. И еще, что уже слишком поздно рвать. Просто наклониться к тебе и прикусить терпко-сладкие губы, вкусом крови стирая странную сухость во рту. Вопреки моим ожиданиям, ты меня не отталкиваешь, а тянешься к поясу джинс, но я перехватываю руки и с силой притягиваю тебя к себе. Ты податливо запрокидываешь голову и я могу тебя целовать, подчиняя своему языку влажный горячий рот до последнего крика наслаждения, беспредельного удовольствия... беспредельной боли. В последний момент я не выдерживаю, спазм сжимает горло и не могу ответить на твой поцелуй. Мне казалось, что я сейчас рухну, не выдержав этой раздирающей и противоречивой пульсации в груди, но ты понял меня не правильно. Разочарованно пробормотал в шею:
- Нет, подожди еще немного. Я хочу побыть так подольше...
Это бесполезно...
Я никогда не любил книги, потому что меня всегда удивляло - как герой может жить и чувствовать сейчас, а в следующем абзаце уже прошло десять лет и то, что казалось жизненно важным и необходимом еще в предыдущей строчке, теперь навсегда ушло, потерялось во времени и не имеет значения, ценности. Вот и моя жизнь - все так сильно изменилось и запуталось за один месяц, как-будто прошло много лет.
...Подходишь ко мне, наигранно чуть покачивая бедрами, и виснешь на шее, нежно... жадно подставляя губы для поцелуев. И шепчешь в самые губы, что завтра утром тебе нужно уехать. Не надолго, всего неделя, но контракт... все давно запланировано... не хотел меня расстраивать... какое-то время не увидимся... будешь скучать. Сердцу становится тесно в груди от твоей улыбки и сама собой приходит мысль, что я просто хочу быть рядом с тобой. Так долго, как будет можно. Держать тебя в своих руках, целовать, видеть твое лицо, слышать твой голос, прикасаться... Это неизбежно. Не хочу больше пропустить ни единую эмоцию на твоем лице. Это так правильно. Ты нахально улыбаешься, хватаешь меня за волосы и впиваешься в губы, а я обнимаю, откидываю волосы и целую в шею, там, где родной треугольник из родинок.
Эти дни длятся бесконечно. Я много чего не понимал и меня это слегка раздражало, например, когда ты любил после секса достать из шкафа мою чистую рубашку и ходить в ней по квартире, обязательно оставляя не стираемые следы и различимые без лупы пятна. Только сейчас я хочу быть уверен, что таким образом ты просто хотел быть ближе ко мне. Прости меня, я понятия не имел, просто недовольно бурчал и иногда из-за этого мы ссорились. Но теперь это все кажется таким глупым и пустым...
Как я провожу время? Кроме того, что я в первые крупно поругался с отцом, почти каждый вечер прихожу на детскую площадку под твоими темными окнами, и жду, когда в окнах зажгется свет. Раскачиваюсь на качелях и много думаю... О тебе... О себе... О нас. Наверное, я немного опоздал, но если бы можно было повернуть время вспять, то я стал бы для тебя самым лучшим.
Мелкий моросящий дождь, забытая в песочнице игрушка... я. Сегодня такие яркий звезды... мне больно. Но я счастлив, счастлив тому, то жду тебя. Опять все те же сомнения, желания... Повтор? Все это выгравировано глубоко во мне. Как и твой голос, твои пальцы, дыхание... Разве я могу забыть? Кажется, что так было всегда. И я уже не помню ту жизнь, которая была до солнечных апельсинов. Только после и только это имеет значение. Мой мир открывается все больше и больше, и центр всего этого - ты. А стены - их больше нет, они уже давно разрушены и не хочется их строить снова.
Дождь становится все сильнее и мне пора уходить, потому что уже поздно, потому что ты все равно сегодня не приедешь. Последний взгляд на твое окно... в котором загорается приглушенный свет. Сердце неверяще пропускает удар за ударом, пока до сознания не доходит два простых слова: Ты вернулся. Теперь сердце бьется как сумасшедшее, а я вбегаю в сырой подъезд, еле дожидаюсь лифта, нажимаю самый верхний этаж и дышу... глубоко-глубоко, чтобы успокоиться.
Ты почти сразу открываешь дверь и изумленно отступаешь в сторону, а я набрасываюсь на тебя, вжимаю в стену, лихорадочно скользя руками по такому желанному телу. Как же я соскучился! Какой ты жаркий и чувственный, только мой. Жадно ласкаю пальцами твое лицо, шею, ключицы, потом глажу руки, плечи, спину и чувствую, что схожу с ума... Не могу остановиться. Глухая глубоко внутри боль превращается в сладкую и мучительную. Ты пахнешь дождем, сигаретами и собой. Я так долго ждал этого дня... бесконечно долго и кажется, что прошла целая вечность. Ты мой, только мой.
Прогибаешься, со всхлипом утыкаешься носом в плечо, и я ловлю твое лицо в свои ладони, чтобы поцеловать уголок рта. Отвечаешь на поцелуй, прижимаясь и вжимаясь всем телом, а мое сердце затапливает одновременная боль и невыносимая нежность. Зарываюсь в твои растрепавшиеся волосы, захватываю пряди, пропускаю их через пальцы. Я так счастлив...даже если это больно. И больше никогда тебя не оставлю.
Слова почти сами срываются с губ, но в этот момент взгляд падает на яркий засос на белоснежной шее. Рывком задираю майку и вижу еще один, чуть выше бедра. Смотрю так пристально и долго, а предчувствие и догадка уже ледяным обручем обхватывают сердце, сжимая в тисках и нанизываясь друг на друга с противным ржавым скрипом. Как сквозь туман в замедленном действии вижу твои губы... Ты что-то говоришь, просто факт, даже не оправдываешься. Всего лишь секс и ничего больше... Надо расслабляться... Не принимать всерьез...
Глаза обжигает от боли и досады, обиды. Больно. Как же мне больно... Нет пути назад, все слишком ясно для исцеляющего самообмана. Ломает.
- Я никогда не прощу тебе этого.
Перед глазами все потемнело и стало черным. Только что я стал его... для него. Был. То, что имеет начало, всегда имеет конец. Я стоял на обледеневшем тротуаре в холодном мертвом свете фонаря. Внутри было гадко. Шел автоматически, просто внутри что-то бессмысленно и настойчиво толкало вперед. На улице мелкий дождь превратился в настоящий ливень, но капюшон я решил не надевать, потому что захотелось, чтобы снаружи наконец-то стало холоднее, чем внутри. Нет такой боли, которая не проходит. Самое худшее, это сейчас, когда я могу снова дышать, но тебя уже нет. Я сильный. Я справлюсь. Всегда после бури наступает затишье, но почему мне от этого не легче?
Кажется, что даже ветер причиняет боль. Именно боль, а не холод. Неужели тебе совсем все равно, кто с тобой рядом? Что это не я? И если другой тебя будет целовать, то ты даже не заметишь, что это не Я?... Именно сейчас время иллюзии закончено и я никогда не смогу вернуться в прошлое - к тому, как все было. А больнее всего от того, что, похоже, это только моя вина.
Прислоняюсь к стеклу витрины, чувствуя лбом холод дождя. Во мне больше нет смысла. Я не плачу.
...