Рррррр... Какой я злой!!! Сегодня самый черный и долбаный день в моей жизни! Началось все с утра проливным ниагарским дождем, продолжилось лужей и ее содержимым, а закончилось ссорой с Алкой - моей, теперь уже судя по всему, бывшей подругой. А в довершение - получасовой выговор от начальства за опоздание! И после того, когда я был уже почти уверен в том, что с концом рабочего дня окончатся и мои мучения, за 10 минут до закрытия звонит какой-то придурок, и меня гонят доставлять заказ через весь город!
Но это еще цветочки... на самом деле я стою уже 20 минут под дверью, того же самого придурка, и вдавливаю палец в звонок, от чего тот уже, наверное, распух. Блииин, ну я ваще в отпаде! Мог конечно плюнуть на дверь и уйти, но куда мне, скажите на милость, девать три комплекта по 100 штук СУШИ?!!! Есть?!! Я что, японец! А еще выплачивать с зарплаты заставят, попробуй докажи, что это не по твоей вине заказ сорвался... Терпение лопается на 23 минуте 44 секунде, и я со всего размаха в припадке начинаю лупиться об дверь (железная, между прочим)! На крайний случай скажу, что меня ограбили, избили, изна... (блин, чего-то занесло)... и забрали заказ, но я, конечно же, сопротивлялся, как мог! Вот - даже синяки и кровоподтеки... сейчас... будут... блин!
Когда я в очередной раз с разгона врезался в дверь, она оказалась на удивление мягкой и даже издала звук:
- Ты че, парень, оху***?!
Ваууу, ну надо же! Лучше бы этот "дембель" не выползал - сейчас он для меня, как красная тряпка для быка.
- ЗАКАЗ ПРИМИТЕ!!!
Ору ему прямо на ухо. Уже больше, чем отдать эти чертовы суши, меня переполняет желание врезать ему по морде как следует. Даже глазки, наверное, налились жаждой крови, потому что парень отшатывается от меня как от чумового.
- Ты че?! Какой заказ?
Здрасьте, приплыли!
- СУШИ!!!
- ДА ЧЕГО ТЫ ВИЗЖИШЬ, Я НЕ ГЛУХОЙ!!!
Теперь орет уже он. И тут раздается щелчок открываемой двери, и на лестничную площадку по одному начинают высовываться озверевшие и сонные соседи, которым в одиннадцатом часу ночи уже, наверное, надоело слушать вопли. Реакция у меня всегда была хорошей, поэтому за долю секунды просачиваюсь (надеюсь, синяк у него останется!) к парню в квартиру, и с торжествующим злорадством оставляю его на фронте одного, под обстрелом тяжелой артиллерии. Чувствую себя как дома, и из прихожей, как был в обуви, плавно перетекаю в гостиную. Ни фига себе! Ну и хоромы! Ничего лишнего, но сразу видно, что все дорогущее и только из магазина...
- У тебя есть одна секунда на то, чтобы испариться либо через дверь, либо через окно.
Мне уже хорошооо... балдею от предвкушения, что сегодня не только у меня день может быть испорчен.
- Пообщался с соседями?
При этом вальяжно разваливаюсь в кресле, кинув пакеты с суши на диван. Кажется, он сейчас рычать начнет. А муне пофигу.
- Слушай, парень, я не знаю, какого ты приперся, но даю тебе последнюю попытку осознать тот простой факт, что ты ошибся адресом, и смотаться отсюда по-скорому и без шумов.
Пока он произносил столь вдохновенный монолог, я начал его разглядывание - занятие, надо вам сказать, что ни на есть интереснейшее. Так, и что у нас тута обитает? Самый обычный хомо сапиенс, в потертых джинсах и черной майке, на которой изображен брошенный помидор и белыми буквами написано "Ой - кто это".
- Оглох?!
- Ничего не знаю. На ваш адрес было заказано три комплекта суши по сто штук ровно в 21.50.
Разговор наш был недолгим, и вот я уже спрятался за диван. А он уже стоит у кресла, на котором я сидел секунду назад.
- Пошел вон!
- Заплатите и я уйду!
- Да на кой хрен мне то, что Я НЕ ЗАКАЗЫВАЛ!
- Заказ был принят на ВАШ АДРЕС!
Он наступает, я отступаю. Вау, телек такой я тока по телевизору и видел - плоский, чуть ли не на всю стену. А картина на стене дрянь. Ковер прикольный, пушистый... торшер надо бы переставить в другой угол, а то... Ай!!!
- Попался, гаденыш!
- А это между прочим, уже преднамеренное нанесение тяжелых увечий и карается законом!
Хватаю подушку с дивана и со всего размаха заезжаю этому столбу по фейсу. На секунду хватка ослабевает, и я со всей силы делаю рывок вперед, спотыкаюсь об штанину, слышен треск разрываемой ткани, и падаю - на ставший уже злополучным диван. Тут же мне заламывают руки.
- Помогите!!!
- Зря стараешься, все равно никто не услышит.
- Отвали от меня, бл**!!! Больно же!!!
- Кир, что здесь происходит?!!!
Дружно, как по команде, поворачиваем головы в сторону двери, где стоит девушка... оч даже ничего, если бы не выпученные глаза и отвисшая челюсть.
- Помогите, насилуют!!!
- Чего?!!!
Мдааа, даже от себя такого не ожидал. Глаза жалостливые, губы дрожат.
- Кир!!!
- Да врет этот гаденыш все! Ай, бл**!!!
Укус пришелся прямо поверх запястья. В отместку ослабевший было захват усилился еще больше, и я оказался в "железных тисках".
- Ты, конечно, говорил, что устал, и многое хочешь в жизни поменять, но чтобы впадать в ТАКИЕ крайности?!
- Марин, да ты хоть не сходи с ума!
- Хорошо, тогда кто это?
- Кто?
- Это!
- Да фиг его знает!
Столь занимательный разговор велся так, будто меня уже и не было в комнате. Поэтому, чтобы привлечь заслуженное и выстраданное внимание к своей персоне, я начал старательно ерзать.
- Я доставил заказ, а этот... - шмыг носом, - мало того, что платить отказался, так еще приставать начал!
Слеза скатилась на кончик носа очень даже естественно.
- Кир!
- Да не заказывал я ни-че-го!
- Почему это все считают, что если ты мальчик на побегушках и зарабатываешь на жизнь доставкой, то ты очень доступный, и только пальцем помани, как сделаешь все, что угодно!
Эх, жалко, что мама с папой меня сейчас не видят! У девушки челюсть уже потерялась где-то на ковре.
- А по пиздюлятору?
Я замер с открытым ртом.
- Кир!!!
Он схватил меня за шкирку и потащил к двери. Особого труда это не составило - я ведь ниже его ростом, да и худющий, как фикус. Но, чтобы мне этому гаду жизнь облегчать?! Это уже дело чести, жизнь этому баклажану испортить! Начинаю брыкаться и кусаться.
- Бл**!!!
Получаю подзатыльник, и слезы уже сами текут по щекам. Тут вмешивается девушка. Она вцепляется в руку этого урода.
- Кир, да ты совсем с ума сошел! Сейчас же поставь его на место!
Меня отпускают, и я, больно стукнувшись копчиком, падаю на пол.
- Да как ты можешь?! Я понимаю, что тебе в последнее время было нелегко, но такого я от тебя даже не ожидала!
- Марин, да что ты веришь этому...
- Да ты сам на себя не похож! Кир, я прошу тебя, подумай о том, что ты делаешь!
Может, если повезет, то из этой ситуации можно будет извлечь больше пользы, чем я думал в начале.
- Ты знаешь, я долго думала... нам надо на какое-то время расстаться...
- Марина!
- Я уже все обдумала. Поверь, так будет лучше для нас обоих.
В этот момент начинаю старательно стонать и кряхтеть.
- Боже мой, да ты его покалечил!
- Я его и пальцем не тронул.
Брезгливое фырканье. Девушка Марина наклоняется ко мне и начинает внимательно рассматривать лицо - во взгляде ее озабоченность сменяется сочувствием.
- Да посмотри же, у него синяки!
Она поднимает меня и ведет куда-то в глубь квартиры... в ванную...
- Бедный. Извини его, обычно он не такой...
Стучат открываемые и закрываемые шкафчики, наконец она находит перекись, мазь и вату.
- Очень больно?
Аккуратно промакивает ваткой ушибы и дует. На секунду мне почти стыдно, но только на секунду... Действительно, судя по всему, она неплохой человек, и так переживает... но вот того мудака мне совсем не жалко! Злость захлестывает волной. Сжимаю зубы - он мне еще заплатит...

Разбудил меня будильник мобильного, громогласно прозвонивший прямо над самым ухом: "Спи, моя радость, усни, в морге погасли огни, трупы на полках лежат, мухи над ними жужжат!"
С перепугу и от неожиданности я свалился с дивана, после чего события вчерашнего дня постепенно начали проникать в мозг. Минут через пять с удивлением понял, что до сих пор лежу на полу и улыбаюсь как идиот. Вскарабкавшись обратно, я убедился, что времени 6 часов утра - а это значит, что у меня в запасе еще 2 часа до первой пары в универе. Переставив будильник на 6.30, с блаженством уткнулся лицом в подушку и отрубился.
Кажется, тока закрыл глаза, а на часах уже 6.30. Ладно, день начался! Найти ванную, первостепенный пункт назначения, оказалось не сложно. Быстренько побрызгал лицо холодной водой и пожевал пасту. Потом кухня - холодильник оказался на удивление девственно пустым, и тут-то мой взгляд упал на коробки с суши, лежащие рядом с диваном. Недолго думая (...хм, а когда это я долго думал?), выудил оттуда свой сегодняшний завтрак. Хотя завтракать я и не привык, но почему-то сегодняшнее утро было особенным, не таким как другие, и хотелось вести себя соответственно. Даже не было привычного запаха тетиной подгоревшей яичницы и мяса. Через десять минут после приема пищи организм окреп и был готов к подвигам. До выхода оставалось время, поэтому я решил развить бурную активность и полез переставлять торшер. День надо начинать с добрых дел. Пыхтя, я потащил его в другой угол, у дивана, и не заметил журнальный столик, об который незамедлительно стукнулся ногой и взвыл, как 10 собак Баскервилей под оркестровым руководством. Вовремя успел обняться с торшером, а то бы полетело все это чудо на пол. В смысле, торшер. И тут-то моя пятая точка почувствовала, что счетчик зарабатывания неприятностей начал свой стремительный отсчет, так как в дверном проеме возвышался хмурый, помятый и явно не выспавшийся вчерашний знакомый. На всякий случай я сделал пробежку зрачками и мысленно измерил спасительную траекторию своего движения до выхода, но во избежание недоразумений пришлось уточнить:
- Давай поиграем в игру, называется "великаньи шаги". Сначала спрашиваешь "можно?", и только потом ступаешь.
В ответ парень лишь молча прошествовал мимо меня, кажется, в этот момент землетрясение в Месопотамии в 13 веке до н.э. и я интересовали его примерно одинаково. Такой вопиющей несправедливости не перенесла бы не тока моя персона, но и амориты, но в, отличии от последних, я собирался сиюсекундно это исправить.
- Эта ночь была просто чудеснооой!... - нараспев в пустоту, но надеясь, что соседи не оглохли.
Когда через пару минут мимо меня прошествовали во второй раз, пришлось принимать более радикальные меры. Страх сменило любопытство... я, как естествоиспытатель, наблюдал, подсыпая все больше пороху в огонь, насколько сильно может разгореться пламя... пока не наступит взрыв...
- Мииилый, я приготовил нам завтрак!
С сияющими глазами и осклабившись во все 32 зуба, я подскочил к пакетам с суши и стал старательно выуживать коробки.
- ... если потерпишь еще немного, то получишь и кофе в постель...
- Ты что, дебил? - прозвучало неожиданно близко над ухом, а кровь на мгновение застыла, чтобы через пару долгих секунд с удвоенной силой побежать по венам.
Повернуться не получалось, так как впереди был диван, а сзади опасно близкое горячее тело.
- Маки или Амаеб...эби...?
Находится так дольше было странно необычно и... тяжело, как будто около самой печи, когда чувствуешь жар, на какой-то ступени переходящий из ласкающего приятного тепла в легкое покалывание, а затем и боль...
От неожиданно прохладного воздуха по спине побежали мурашки - я понял, что стою уже один, и развернулся. Кир (угу, я запомнил) стоял на кухне и быстрыми глотками пил воду, а по его подбородку бежали прозрачные капли. Почему-то робея проследить за их движением дальше, я отвел взгляд от шеи и шумно сглотнул.
- Ой, так больно... - старательно поморщился, претендуя на Оскар за лучшую мужскую роль в мелодраме аля мексиканского разлива, - все тело болит, почти всю ночь глаз не мог сомкнуть...
- Мазь в ванной...
Мне понадобилось ровно одна минута, чтобы проскакать расстояние от ванной туда и обратно, а потом застыть с влажными глазами напротив объекта моего настойчивого внимания с одной стороны, и полного игнора с другой. Кир смотрел в окно, застыв со стаканом в руке. Кажется, он задумался, но шумного сопения рядом хватило, чтобы он, наконец, обратил на меня внимание. Признаюсь честно, в какой-то момент я даже залюбовался им - такой непозволительно и неправильно красивый, холодный, отчужденный. Так странно было заново открывать для себя его гладкую загорелую кожу, высокие скулы, лоб с еле заметной складкой посередине, длинные черные пушистые ресницы и губы... такие прямые и плотно сжатые, как у скульптуры...
Взгляд, которым меня одарили, заставил себя почувствовать мухой, да, к тому же, на редкость приставучей.
- Не поможешь? А то мне уже выходить, а я не успею...
И прежде чем он успеет что-либо добавить...
- Здесь, здесь... и здесь... - кунфу я не изучал, но быстроте колебаний моего тела в атмосфере позавидовал бы самый заядлый кун-фун... эээ... глист!
- Слушай, я не понимаю, чего ты добиваешься? И повторю свой вопрос - ты дебил или просто такой наивный дурак?
- А еще у меня синяки по всему телу - как я теперь по улице пойду?!
На меня даже не обернулись.
- Не забудь захлопнуть за собой дверь, и чтобы я тебя больше не видел... - донеслось уже из спальни.
Бака!!! С видом оскорбленного достоинства я поплелся к выходу. Глаза задержались на расшебуршенном и помятом диване, торшере, сиротливо и криво стоявшем в углу, картине - похожей на то, что я рисовал красками еще в детском саду, в перерывах между горшком и песочницей...
Такс, первый заход с треском провалился, приступим ко второму... Воровато оглянувшись, уже в прихожей я сдернул темно-синюю куртку с вешалки и прошмыгнул за дверь. Настроение тут же поднялось, наполненное запахом горьковатой свежести наверняка дорогого одеколона, который сразу же обволок меня теплом, стоило тока напялить куртку.
На улице ярко светило солнце, и после дождя все казалось обновленным, чистым, живым... Пахло свежескошенной травой и белыми розами, кусты которых в избытке росли у подъезда.
Уже в транспорте я глянул на часы - почти 8. В другой обычный день я бы плюнул на учебу или поехал ко второй паре, но сегодня все было по-другому. Казалось, на черно-белую газету вылили несколько баночек цветной акварели, которые между собой перемешались, прогоняя тусклость и даря яркое, насыщенное буйство всех оттенков цвета. Что-то вокруг менялось, и менялся я сам. Отчаянно не хотелось думать, что это - всего лишь временное явление, и к полудню или ближе к вечеру, когда я, уставший, приволокусь с работы, все пройдет. "Ведь когда живешь обычной жизнью, то тоска пропитывает все вокруг - от зубной щетки в ванной, до сообщений в мобильном телефоне..." Ты живешь, как будто завтра ничего не будет... и стараешься просто как-то прожить этот день, за которым будет клонированная копия предыдущего.
В ушах привычно играла музыка, а сознание вылавливало лишь отдельные куски:

I never really feel quite right
I don't know why, all I know is there's something wrong
Every time I look at you, you seem so alive
Tell me how do you do it, walk me through it
I'm following every footstep
Baby on your own you take a conscious step
Do you wanna give it up?

Хм, а ведь я даже о нем ничего не знаю... конечно, кроме того, что он ужасно заносчивый и высокомерный тип с оживленностью и жизнерадостностью манекена. Закрыв глаза, я откинул голову назад.

I say a lot of things sometimes that don't come out right
And I act like I don't know why
I guess a reaction is all I was looking for
You looked through me, you really knew me like no one has ever looked before
Baby on your own you take a cautious step
Do you wanna give it up?

Если бы не пожилая старушка, почти на меня навалившаяся и всем своим видом красноречиво показывающая, что я - полная скотина, которая должна быстренько обратно эволюционировать в человека и уступить место, я бы проехал свою остановку. Удалось выскочить уже на последней минуте - сноровки проскальзывать в закрывающиеся двери у меня теперь хоть отбавляй.

But all I want is for you to shine
Shine down on me, Just show me something
Shine on this life that's burning out, You give me something that I never know
Shine, it gonna kill me if you give something away
Shine yeaaah, I wanna know what's going in on your mind
Shine on this life that's burning out...

Последние строчки я уже во все горло орал на улице под изумленные взгляды прохожих.

Ненавижу таких, как он - богатеньких красавчеГов, которые возомнили о себе, что жизнь, а, следовательно, и весь земной шар, крутятся тока вокруг них. Вот такие вот претензии я вечером возмущенно высказывал на кухне всем, кто хотел и не хотел слушать, подперев подбородок локтем. Но к моей надоедливости и неугомонности здесь уже давно привыкли.
- Представляешь, митуист хренов!
- Кто?
Костя оторвался от методичного нарезывания авокадо и удивленно воззрился на меня.
- Эй, Анди, ты лучше помоги все приготовить, а то клиент в комплекте с суши получит и чьи-то пальцы!
Манька всегда была с чувством юмора, но сочувствия от нее дождешься так же, как и пира во время чумы.
- "Me-tooism" - do as others! - важно провозгласил я и потянулся за ломтиком огурца.
После воцарившегося молчания пришлось добавить:
- Делаю, как другие. Ну, типа, сосед покупает пасту Colgate и ты, после подглядывания за ним в форточку, делаешь то же самое.
- Это уже вуайеризм, Андичка!
Я фыркнул и незаметно подцепил крайнюю сушину в коробке, которую вот уже пару минут гипнотизировал.
- Давайте быстрее, а то заказ еще надо успеть довезти в течение часа, - назидательно произнес я, - а у вас тут еще креветка не валялась...
Тут в кухню влетела Катя и, одной рукой снимая блузон, а другой надевая передник, начала верещать:
- Ой, еле успела! На улице такие пробки, даже из дома пришлось выскочить с невысохшим лаком!...
Мы втроем многозначительно переглянулись. Катерина была местной достопримечательностью нашего суши-бара, так как именно из-за нее сюда ежедневно совершали паломничество толпы особей мужского пола, которые вскоре становились постоянными клиентами, из-за чего Мирослав Андреевич, наш директор, собирался вводить новую расширенную программу лояльности для клиентов под громким названием "Кэт". Высокая длинноногая блондинка, по-видимому, из-за своей худобы сильным порывом ветра задутая в нашу скромную обитель, ни разу не показалась без новой обновки, тщательного маникюра и модного макияжа. Все остальное прилагалось. Что же это чудо подиума делало на кухне, наверняка спросите вы? Ну, в перерывах между листаниями журнала мод и разглядыванием маникюра, Катя умудрялась аккуратненько складывать красные салфеточки в пакеты с заказами, и даже иногда всовывать палочки, если свободная минутка позволяла.
- Вы не поверите, я вчера с таааким парнем познакомилась! Ему только 21, но уже есть своя машина и квартира, а еще он успевает учиться и работать в фирме отца!
- Бедняжка! - я сочувственно вздохнул, а Костя и Маня усиленно закивали.
- Ну и я ему о том же! А он сказал, что трудится, чтобы обеспечить свою будущую жену и детей!
- Оказывается, у вас много общего - оба пашете с утра до вечера...
Костя промахнулся мимо ломтика манго, а плечи Маньки подозрительно дернулись.
- Я бы на твоем месте не ерничала, Андрей! Такой парень - мечта каждой девушки. Тебе и самому, между прочим, давно пора найти себе кого-нибудь...
- Ну, все самое лучшее уже найдено и подобрано... - подмигнув, я встал и взял уже приготовленные пакеты.
- Алла тебе совершенно не подходит! Тупая вульгарная девица, образование которой закончилось еще в первом классе после таблицы умножения... О, у тебя новая куртка?
Почему Катя и Алка невзлюбили друг друга еще с первого взгляда, для всех нас оставалось загадкой. Ходило мифическое поверье, что они не поделили подводку для глаз на распродаже в соседнем супермаркете, но все это оставалось лишь предположениями, и, время от времени, все наслаждались легкими перепалками, когда моя девушка приходила меня навестить. Правда, уже бывшая. Почему-то этот факт не причинял какого-либо дискомфорта или особых переживаний. Хотя мы встречались уже полгода, и мне казалось, что между нами что-то большее, чем обычный флирт и влюблялки-целовалки. В Алле я привык видеть друга, родного человека, который всегда поддержит и будет рядом... на кого всегда можно положиться, но... видимо, я ошибался. Глупая ссора из-за ничего не значащего пустяка и легкая досада, что все оказалось так несерьезно.
Ладно, не время предаваться грустным мыслям и заниматься самозакапыванием. Мельком взглянув на часы, я убедился, что скоро конец рабочего дня, а это значит, что веселье только начинается!

И вот я стою у знакомой двери со странно бьющимся сердцем. Рука медлит, и по пути к звонку, успевает всячески отвлекаться: застегнуть куртку, расстегнуть, поскрести по двери, залезть в карман и пересчитать мелочь. Не знаю, чего я добиваюсь... хотя, знаю. Из нескольких миллионов людей я встретил человека, которого просто не хочу отпускать. Ведь жизнь иногда такое выкидывает, что хочется подобрать... конечно, я прекрасно осознаю, что мой интерес, сначала продиктованный исключительно вредностью, не совсем... ладно, совсем ненормален. Но меня почему-то тянет к этому человеку. И так не хочется его отпускать... к тому же, моя жизнь слишком обычна и скучна, чтобы о чем-то жалеть. А пожалеть мне придется, судя по всему, очень сильно, мучительно и долго - в отдельной больничной палате.
Сегодняшний вечер решающий - я поставлю Кира перед фактом того, что собираюсь остаться в его жизни надолго, со всеми вытекающими отсюда последствиями... нравится ему это (вряд ли) или не нравится (стопудово), но это уже не ему, в конце концов, решать! Гы. Так что еще раз глубоко, как перед прыжком в воду, вздохнуть, и надавить на звонок, прислушиваясь к шагам за дверью. Но того, что произойдет дальше, даже я не мог ожидать...
Вместо темных безразличных глаз я смотрел в незнакомые голубые.
- Вы что-то хотели?
На пороге стояла почти что точная копия Клаудии Шиффер, только высокомерности и заносчивости у этой побольше будет... Как некстати вспомнил про букетик васильков, зажатый в правой руке - ну надо же мне было чем-то отвлечь внимание Кира, чтобы просочиться в квартиру? Сомневаюсь, что третий раз был бы столь удачным и неожиданным, как первые два.
Что ж, играть придется на чужом поле, но зато по своим правилам. В конце концов, в игре без правил можно нарушать все, кроме одного. Главное, не тупить и не впадать в панику раньше времени... Высокомерно вздергиваю бровь и пренебрежительно медленно скольжу взглядом снизу вверх, ощупывая каждый миллиметр. Тут же на ум приходят строчки из прочитанного ранее журнала: "Фигура у девицы оказалась превосходной, только, простите за выражение, в студийном, а не в постельном смысле. Очень хотелось ухватиться - но исключительно за фотоаппарат". Фи, крашенная выдра. - На-ка, подержи... - протягиваю ей букет.
Так-с, ступор и замешательство этой барби на пару секунд обеспечены, чего мне вполне достаточно, чтобы просочиться внутрь квартиры, попутно нечаянно наступив ей на ногу.
- Где Кир?
Медленно и с удовольствием распластываюсь на диване.
- А вы, собственно, кто такой?
Кажется, она пришла в себя: теперь старается казаться безразлично высокомерной, но бешенство выдает бьющаяся жилка на шее и бледность потолка.
- Кто ТЫ такая, вот в чем вопрос?
Вопросительно вздергиваю бровь и сверлю ее взглядом, так что на какое-то время наступает гнетущее молчание. Наконец блондинка раздраженно поводит плечами и, важно вскинув голову, выдает:
- Я девушка Кирилла.
Пф... Мне стало смешно. Да чтоб эта фуфырла была его девушкой?! Счаз, ага, так я и поверил.
- Как интереснооо... - тяну на распев, чувствуя, как она все больше начинает нервничать - С каких это пор Кира интересуют девушки, когда у него есть Я!
Кажется, еще пара минут или реплик в таком же духе с моей стороны, и эта фуфа шмякнется в обморок, но в этот момент из спальни выходит Кирилл с полотенцем вокруг бедер. Наверное, он принимал душ, потому как на его полуобнаженном смуглом теле отчетливо блестят капельки воды, а волосы небрежными мокрыми прядями падают на лоб. Думаю, мы оба с девушкой в этот момент старались проглотить слюну. Ну, она то понятно, но вот я?!
- Ты...
Скорее не вопрос, а утверждение. Но сказано это было настолько холодно и неэмоционально, что странно неприятно резануло где-то в груди... совсем чуть-чуть... Нет, только не думать, не замечать очевидных вещей, а действовать... пока это еще возможно... нужно и очень важно.
Вскакиваю с дивана и с радостной улыбкой кидаюсь к мрачному Кириллу.
- Привет, милый! Твой лапупындрик вернулся!
Выражение лица Кира удерживает меня лучше любой веревки от того, чтобы не броситься ему на шею - жить-то еще хочется...
- Я так скучал! - делаю пару осторожных шажков назад, вырываю букетик васильков у блондинки, которая, надо заметить, сейчас очень живописно смотрится с открытым ртом, и протягиваю его изваянию напротив.
- Но твоя куртка, которую ты мне дал, грела меня всю дорогу. И я каждую секунду вспоминал твои... эээ... жадные руки... горячие объятия, страстные губы...
Продолжить монолог мне не дали руки, схватившие меня за куртку. Близко наклонившись, так, что наши губы почти соприкасались, Кир зло зашипел мне в лицо, отчетливо проговаривая каждое слово:
- Твою мать, какого черта ты сюда приперся?! Все мое терпение проверяешь?!
Я смотрел на него снизу вверх и старался не дышать, столько ярости было в его глазах, а еще какая-то болезненная злость... Я чувствовал, что это не моя вина... просто я явился той каплей, что всколыхнула в нем эту ненависть, предназначавшуюся кому-то другому. А еще, пусть это и попахивает мазохизмом, мне было приятно, что он, наконец, показал свои чувства... Пусть и с угрозой для моей жизни...
- Так знай, что оно иссякло, и ты сейчас же тихо незаметно исчезаешь в мир иной, и чтоб я тебя больше никогда не видел, понял?!
- Я не уйду... - глаза в глаза с вызовом. Одними только губами, но, кажется, он услышал, потому как опешил на несколько секунд, которых мне хватило, чтобы увидеть в темных глазах растерянность... Ну почему, Боже, меня так к нему тянет?! Почему так хочется сделать хоть тысячу глупостей, только чтобы он меня заметил? Чтобы быть не как все, а особенным... для него... только для него...
Воспользовавшись секундным замешательством Кира, я со всей силы рванулся, слыша, как трещит ткань майки, и побежал в комнату за его спиной, быстро защелкнув за собой дверь на замок. Пытаясь отдышаться, сполз вниз и опустил голову на колени, обхватив себя руками. Не хочу никуда уходить! Не хочу... Да какое право он вообще имеет?! В конце концов, ему же хуже будет...
Успокаивая себя такими мыслями, я услышал, как в глубине квартиры хлопнула входная дверь, а через несколько секунд с другой стороны двери раздались громкие удары.
- Открой дверь, гаденыш!
- Да пошел ты!
Мне надо его разозлить, чтобы он выпустил весь свой гнев, все, что мучает его внутри... Тогда он наверняка меня покалечит, потом раскается и будет холить и лелеять, а еще баловать свежевыжатым апельсиновым соком в пост... упс, че то меня не туды занесло...
О том, что со мной сделают, когда откроется дверь, лучше не думать. Обвожу комнату взглядом и понимаю, как удачно попал - судя по всему, это комната хозяина квартиры.
- Мелкий, лучше открой дверь по-хорошему, потому как ровно через три минуты я открою ее сам и тогда единственным для тебя спасением, в лучшем случае, станет окно...
- Большой дядя так напугал ребенка! Какая ты бяка!
Я уже осматриваю комнату, а в ушках отдается бешеный стук сердца. Зачем, какого дьявола я это делаю? Может, у меня какие психологические отклонения? Взгляд приковывает фотография на тумбочке у кровати, перевернутая вниз, и я ее машинально поднимаю, замерев на месте. На меня смотрит Кир... нет, два Кира, только один - немного моложе и улыбка шире, беззаботнее... в груди какое-то странное чувство...
Поглощенный разглядыванием, я не слышу, как в двери поворачивается ключ, и забываю, что собирался закрыться в ванной. В следующую секунду уже лежу на кровати, придавленный сильным горячим телом. Трудно дышать... а еще поверить, что я попался так просто и глупо...
- Ну что, ла-пу-пын-дрик, доигрался?
Грудь Кира часто вздымается, а я просто забываю, как дышать, неожиданно вспомнив, что нахожусь один на один с человеком, которого методично вывожу из себя вот уже несколько дней... хм, причем весьма успешно!
- Может, мне встать, чтобы тебе удобнее было меня мутузить?
Выдавливаю из себя со злорадной усмешкой, пытаясь не стучать зубами слишком громко.
- Зачем? Мне и так удобно.
- Еще бы... Ах да, прости, что испортил тебе вечер с твоей принцессой, - сказал я таким тоном, будто мы обсуждали погоду. Еще немножко продержаться, и, может, он и не будет меня бить, а просто спихнет с кровати и пошлет пинком в коридор. Упс... кхм... Я старательно заерзал, не веря в реакцию своего изощренного тела. Все-таки я извращенец, раз начал возбуждаться... Главное - не краснеть и не впадать в панику, а подумать о чем-нибудь несексуальном... например, о парне. Да, высоком, загорелом, темноволосом, таком, как Кир... Фу ты, черт! Это все Алка виновата! Из-за нее у меня не было личной жизни вот уже целых три дня!
- Да я уже как-то и не удивляюсь, - произнес Кир, внимательно разглядывая мое лицо - У тебя удивительная особенность портить все одним своим появлением...
Я интенсивно закивал головой, подтверждая все его слова, но видно слишком старался, так как Кир неожиданно замолчал и ошарашенно опустил взгляд вниз.
- Эээ... Отпусти меня уже в конце концов! Извращенец! Кобель озабоченный!
Мне стало так мучительно стыдно, и я стал старательно вырываться и дергаться, на что пальцы на моих запястьях сжались с еще большей силой, причиняя теперь ощутимую боль. Все шло совсем не так, как я планировал.
- А я и не думал, что ты... гей...
Теперь на меня смотрели, как на весьма занимательный редкий вид стельки инфузории туфельки, и теперь уже я начинал звереть.
- Да пошел ты к черту!
Видно, этому орангутангу нравилась моя беспомощность и то, как я начинал беситься, потому как Кир, наоборот, становился все спокойнее и расслабленнее. Он завел мои руки за голову, таким образом освободив правую руку, которой тут же и воспользовался, пробравшись под мою майку. Меня как обожгло. Внешне реакция была попроще - я только моргнул, но не издал ни звука. На мгновение Кир недовольно нахмурился, после чего вдруг резко наклонился и вдохновенно куснул меня за ухо. Мама мия, скоро от меня останется лишь кучка пепла! Я резко втянул воздух через нос и... попытался притвориться поленом, потому как скоро ему это надоест... обязательно... правда ведь?
- Сразу бы сказал, что на меня запал. А то я то думаю, чего ты как банный лист...
- Угу, правильно заметил... Поэтому и прицепился, потому что ты жо... Ай!
Похоже, во мне что-то хрустнуло. И вместе с болью стало вдруг ужасно обидно, ведь Кир совсем не воспринимает меня всерьез! Даже как на гея он реагирует на меня как тушканчик на морковку. До того стало обидно, что сам себе на удивление я почувствовал, что еще чуть-чуть и расплачусь. На Кира мое шмыганье носом произвело впечатление. Он слегка отстранился и ослабил захват, изумленно вглядываясь в мое лицо.
- Больно?
Шмыг...
- Да я же ничего не сделал...
- Так сделай уже или заткнись наконец!
Погибать, так с песней. Не знаю, откуда во мне столько дебильного идиотизма, но кидает из крайности в крайность сегодня конкретно.
Все, что происходило, было так неправильно... и так правильно... Я с надеждой смотрел на Кира, сам не зная, какой реакции от него жду. Да я даже не знал, как сам отреагирую - почему-то меня пугал любой исход. Совсем запутался... Неужели он... сделает... это? Может быть... Какая-то сумасшедшая надежда, что мне все-таки удастся... стать особенным... И тут все оборвалось.
- Убирайся.
Мне понадобилась пара секунд, чтобы понять смысл его слов. А потом стало непривычно свободно, когда больше не было давящей сверху тяжести чужого тела. Кажется, этот момент был как разрыв на пленке, как вырванное из времени мгновение, после чего все опять возвратилось на свои места...
Я продолжал в ступоре сидеть на кровати, пытаясь найти ответ в широкой спине у окна, откуда лился мертвый свет уличных фонарей.
- Кир...
Боже, что делать?! Как объяснить? Я ведь не хотел ничего плохого, это просто была дурацкая шутка... или не шутка... Как мне понять, что правильно, а что нет?... Так пусто и горько, будто все тело внутри наполнилось солеными слезами.
Больше не было необходимости сидеть, и я стал медленно сползать на ковер. Остановился в нерешительности посередине комнаты. Я не мог просто так уйти, как бы если я сейчас выйду через эту дверь, то больше уже ничто не будет возможно. Все исчезнет, все, что было важно, чего я так долго добивался. Дальше ничего уже не будет. Хотелось подойти к Киру, но я не мог сделать этого... я просто стоял и смотрел, зная и чувствуя, что между нами пропасть хотя и всего в один шаг... но это пропасть.
Пожалуйста, не выгоняй меня из своей жизни...
Пока я добрел до прихожей, то пару раз стукнулся об дверной косяк и ручку двери. Что делать? Где правильная половина, разделенная хрупкой гранью - та, что была до, или та, на которую я перешел сегодня? Выйдя из квартиры, я тихо и очень медленно прикрыл за собой дверь и нажал кнопку вызова лифта. И вот я стою в темном коридоре перед ярко освещенным открытым лифтом, но этот свет ничто, по сравнению с тем, что находится за другой дверью. Лифт закрывается, а я еще пару мгновений не двигаюсь, в раздумье до крови прикусив губу. К черту! Пропади оно все!... Оборачиваюсь и решительно шагаю обратно, дергая на себя дверную ручку, после чего стремительно несусь в квартиру, на этот раз успешно минуя все углы и косяки.
- ЗАКАЗ ПРИМИТЕ!!!...
Громко ору, врываясь в комнату, и, пораженный, застываю на пороге...

Кажется, так много, а главное, продуктивно, я еще никогда не думал, в чем убедилась и медсестра, к которой я спустился за таблеткой аспирина.
- Анди, ау, ты спишь?
Катя тыкнула в меня палочкой для суши и вопросительно подняла тонкую бровь.
- А что случилось? Ты хочешь поговорить о патогенных стрептококках?
Вежливо осклабившись, промычал я в ответ. Катя моргнула, открыла рот... и закрыла. Довольный собой, тихонечко злорадствуя, я растянулся на столе и мечтательно закатил глаза, представляя сегодняшний вечер.
- Ну и в кого ты втресконился?
Осведомился голос, подозрительно похожий на Манькин.
- Ммм?...
- Вот тебе и му-му-му. Давай, колись.
И тут же перед самым носом я почувствовал запах свежего сочного манго, отчего слюноотделение во рту заметно увеличилось. Обожаю, готов лопать килограммами, мешками и ящиками.
- Хммм...
- Не скулить! Как вкуснооо...
Рядом раздалось красноречивое чавканье, и мне все-таки пришлось оторвать щеку от стола, чтобы с укором и неодобрением сфокусировать зрачки на Маньке. У, какая... Еще одна садистка, издевающаяся над маленькими и беззащитными...
- Да, у меня есть человек, который мне нравится...
- О, человек... Уже хорошо, продолжай...
- А нечего продолжать. У нас только начинают... завязываться отношения и...
- И?
-...это - парень...
Грохот, раздавшийся на кухне, был не слышен разве что на Марсе. Костя, Катя и Маня смотрели на меня как на, в лучшем случае, психа. В свою очередь я на них уставился с таким же выражением, после минутной паузы фыркнув:
- В наше время нужно попробовать все...
-...стоя, на коленях, сидя и лежа... - медленно закончила Маня, а Катя лишь нервно пискнула.
- Не разделяю ваших бурных восторгов, господа.
- Андрей... - попытался взять слово Костя, но его опередила Катя - резко рванув, она подлетела ко мне и схватила за щеки, потянув их в разные стороны.
- А ну давай колись, что это за прынц такой нарисовался, которого я случайно пропустила?
- Дазе нье мецтай... - промычал я, пытаясь то же самое проделать с ее лицом.
- Нью!
- Оцстань!
Через секунду нас уже разнимали под удивленное восклицание Мирослава Андреевича, зашедшего на кухню.
- Что это они? - изумленно спросил он, отодвигаясь к выходу.
- Парня не поделили...
Пробормотала Манька, но Мирослав Андреевич подумал, что ослышался, а переспрашивать не решился, поэтому тут же ретировался, напоследок пожелав всем удачного рабочего дня, а также дешевой и выгодной страховки.
Ровно в 22.00 я стоял у знакомой двери с бешено колотящимся сердцем, которое, казалось, решило пробить грудную клетку и смотаться по-быстрому без шумов по лестнице вниз. Одернул майку, которую купил месяц назад ради прикола - обычная черная с белыми человечками, демонстрирующими всевозможные позы... эээ... угу, поливания грядки.
Ну что, хочешь жить, нарушай где только можешь? Ага, почему-то именно под этой дверью меня вот уже третий вечер подряд тянет к философии... Интересно, а не окажется ли там еще какая нечисть, в виде очередной Марины или той барби? Неужели опять придется выпускать когти и с криком "Мое!" виснуть на Кире, вцепившись всеми четырьмя конечностями? Хотя, что-то мне подсказывает, что если я действительно хочу быть с ним, то сие действо мне придется повторять с пугающей периодичностью...
Тихонько поковыряв ключом в двери, я дождался тихого щелчка и уже хотел открыть дверь, когда с изумлением понял, что она не поддается. В приглушенном льющемся из прихожей свете тускло поблескивала дверная цепочка, позволяя двери приоткрыться лишь на пару сантиметров.
- Кир?...
Жалобно проскулил я, пытаясь сжаться до микроскопических размеров и пихая свою тушку в образовавшееся отверстие.
- Что?
- Ты не хочешь меня впустить?
Проговорил я очень медленно по слогам, стараясь не впадать в панику раньше времени.
- Неа.
- Ну это же нечестно! В конце-концов у меня есть ключи, а это значит, что я имею полное право открыть эту дверь!
Да, жизнь, оказывается, жестока и полна... того самого, в смысле - неожиданностей.
Как будто в подтверждение моих мыслей, Кир поднял руку и провёл большим пальцем по моим губам. На что я судорожно вздохнул, инстинктивно их приоткрывая, и поддался вперед, краем сознания отмечая, что завтра на моем лице отпечатаются все дверные замки. И, в который раз, я не сразу расслышал спокойные слова, сказанные совсем тихо...
- Иди домой, лапупындрик...
Ась? Я застыл, боясь поверить в то, что все, похоже, оказалось напрасно...

Я устало вздохнул, поддавшись назад и почувствовав спиной прохладу шершавой стены. Похоже, в последнее время я просто не в состоянии стоять без этой конструкции.
- Да все хорошо, Мань. Просто я немного спустился на землю, но пройдет еще пара дней и все образуется. - Протараторил я словами Мирослава Андреевича. - В конце концов я еще молод! Вся жизнь... впереди...
Уже не так радостно и вдохновенно закончил я и вопросительно посмотрел на Маню, ожидая подтверждения всему вышесказанному. Она лишь скептически подняла левую бровь и вдруг неожиданно выдала:
- А давай натравим на него Екатерину! Он же уже через час за тобой бегать будет, возненавидев весь женский пол и прося избавить от бремени гетеросексуальности!
- Даже ему я такого не пожелаю.
- Мда, пожалуй, слишком жутковато... - а затем с шутливого Манька снова перескочила на серьезный тон, так что я успевал только изумленно хлопать ресницами от такой космической быстроты. - Анди, ты просто слишком... слишком бесшабашен... Пытаешься игнорировать все плохое, но так нельзя, ведь это не значит, что этого нет. Вот ты и обжегся, потому что рано или поздно так должно было произойти. Так устроен мир, что белое максимально проявляется на черном... А в жизни, реальной жизни, черного даже больше, чем белого...
Я непроизвольно закусил губу. Черный, черный... опять черный - цвет его глаз...
- Извини, мне пора. Сейчас в городе начинаются пробки, а мне еще надо успеть заказ к пяти доставить.
Враз как будто похолодало. И появилось чувство чего-то знакомого, что не хочется чувствовать, вспоминать... Я уже почти скрылся за углом, когда услышал Манькины слова, сказанные скорее просто вслух, чем конкретно адресованные мне. Но тогда я подумал, что она что-то хотела добавить и машинально притормозил... и забыл, куда шел, потому как смысл ее фразы разрядом тока прошел по всему телу, а слова еще долго звучали в сознании...
- Надо быть полным идиотом, чтобы уйти, когда посылают...

Я могу не спать всю ночь только для того, чтобы слушать твое дыхание,
Смотреть, как ты улыбаешься,
Пока твоя душа бродит в царстве снов.
Я мог бы всю жизнь провести в этом сладком плену,
Я мог бы остановить мгновение, и навсегда остаться здесь,
Где я храню как сокровище каждый миг, проведенный с тобой.

Я боюсь закрыть глаза,
Боюсь уснуть,
Потому что даже во сне я буду по тебе скучать,
Я боюсь пропустить даже самую малость.
Потому что, даже если мне приснишься ты,
Сон не станет слаще яви,
Мне все равно будет не хватать тебя,
Я боюсь пропустить даже самую малость.

Я лежу так близко, что слышу стук твоего сердца,
И гадаю, что тебе снится,
Гадаю, видишь ты меня в своем сне или нет.
Я целую твои глаза
И благодарю Бога за то, что мы вместе.
Я просто хочу, чтобы этот миг никогда не кончался.
Никогда.

Я боюсь пропустить хоть одну улыбку,
Я боюсь пропустить хоть один поцелуй,
Мне просто надо быть с тобой
Здесь, вот так, как сейчас.
Я просто хочу, чтобы ты был рядом,
И я мог чувствовать, как бьются наши сердца,
И чтобы это мгновение
Длилось вечно...

Я никогда не хотел сделать тебе больно. Много позже, прокручивая в памяти тот разговор, я все больше и больше убеждался в том, что был неправ. Даже в тот момент, говоря все те слова, я мог почувствовать твою боль и понять, как это больно - ранить тебя.
А еще все эти две недели, почти каждую ночь, когда я мог уснуть, а не просто провалиться в черное вязкое беспамятство, снился твой взгляд - то, как ты смотрел на меня и молчал... больше не препирался... был сломлен. Конечно, я стал жалеть обо всем не "потом", и даже не тогда, когда за тобой захлопнулась дверь, а много раньше, еще до того, когда мои губы начали выговаривать каждое, заранее продуманное, слово. Хотя, может, это глупо, но даже тогда я знал, что ты не оставишь меня. Была ли это лишь моя надежда или твоя глупость, упертость, но... именно так должно было быть и никак иначе. А потом стали подкрадываться мысли, которым было очень удобно в глухом вакууме головы, о том, что, возможно, именно ты создан для меня. Ведь еще никто никогда ничего подобного для меня не делал.
Все эти три месяца я не хотел жить... или, скорее, мне было все равно. Постоянная глухая боль, вина за такую нелепую, теперь в памяти, аварию... Но когда появился ты, я понял, что смогу жить только когда ты будешь рядом. Каждый день буду пытаться выживать, пока однажды не пойму, что снова стал жить... Видишь, как много мне нужно понять и сказать тебе? Поэтому останься со мной... на день, неделю, месяц, год... а потом навсегда. Ведь ты меня простишь, правда? Снова простишь? Потому что, хоть ты этого и не знаешь, но я никогда не хотел сделать тебе больно... Дать почувствовать то, что сам пытаюсь пережить эти три бесконечных месяца. Ведь боль не делится на категории - она либо есть, либо ее нет... Только сила и частота ударов, как волна, бьющаяся о сердце.
Теперь, когда ты снова рядом со мной, мне кажется, что с каждым мгновением, проведенным вместе, я меняюсь. Вот и сейчас... я постоянно ловлю себя на мысли, что что-то неуловимо меняется. Моя связь с миром была слабой, только глухая, а когда-то такая сильная боль, напоминала, что я еще жив. Это и была моя реальность - вчера, сегодня, завтра. Но сейчас все это становится лишь воспоминанием и я этому рад. Заново учиться жить, заново открывать для себя чувства и эмоции... заново находить самого дорогого и близкого человека - тебя...

Открыв глаза, я остановил взгляд на идеально белом потолке, подсвеченном искусственным светом люстры. Почему ты даришь мне такое удивительное и восхитительное чувство?...
- Яху!
В следующую секунду меня оседлали, и на мой живот взгромоздилось то, что занимало мои мысли последние несколько недель. Мелированные прядки в художественном беспорядке падали на лоб, а темные глаза смотрели с торжеством.
- Возьми на себя ответственность, покорми меня!
Скептически подняв левую бровь и забыв о том, каким думам предавался пару секунд назад, я задал себе вопрос: "А оно мне точно было надо?"
Нетерпеливо поерзав, Андрей наклонился и чмокнул меня в нос. Во время этого щекочущего прикосновения, длившегося лишь миг, я мучительно пытался сообразить, что делать дальше - встать и пойти к холодильнику снимать тушку повесившейся в нем мыши, чтобы предложить в качестве ужина, или притянуть "лапупындрика" к себе, с тем чтобы зацеловать, затискать и зажать...
Вдруг Андрей замер, как будто что-то вспомнив, и виновато скосил на меня расширившиеся в испуге глаза, полные какого-то преждевременного раскаяния... Странно, ведь он еще ничего не сделал... в смысле, не успел... надеюсь...
- Что случилось?
- Ничего.
- Анди...
Машинально перейдя на это прозвище, я удержал его за запястья, таким образом пресекая попытку незаметненько так сползти.
- Я же сказал, что ни...ИК!
Сконфуженно покраснев, он с тоской посмотрел на мои руки, крепко удерживающие его на месте.
- У кого-то сейчас нос как у Пиноккио вырастет...
- Ик!...
Значит мне все-таки не показалось, и это Маринин бентли отъезжал от суши-бара.
- Кир...
Андрей прижался щекой к моей груди, а я ослабил захват, давая ему возможность прижаться всем телом, чтобы потом так сильно, и одновременно нежно, обнять.
"А он действительно ко мне что то чувствует..." - подумал я, всем телом ощущая его тепло.
- Просто я невероятно счастлив. Жизнь не для тех, кто любит сны, и говорят, что гораздо лучше просто мечтать, не воплощая свои мечты в реальность, потому как потом они уже не приносят той радости, которую ждешь. Но сейчас моя мечта сбылась, и я все равно очень счастлив, это как сон... сказочно нереальный, но такой прекрасный...
Последние слова были едва различимы, потому как голос Андрея становился все тише и тише, а в конце он вообще уткнулся мне в плечо... а я был поражен. Застыв и боясь пошевелиться, я не хотел спугнуть этот миг и счастье, по какому-то причудливому хитросплетению судьбы, или по ошибке, доставшееся именно мне. Боже, я ведь никогда не верил, что такие чувства существуют, но заслуживаю ли все это? Как когда-то я мог думать, что он мне не нужен?
Единственное, что я мог сделать, это обнять Андрея еще крепче и нежно поцеловать в висок. Он поднял голову и вернул поцелуй, долгий, горячий, обхватив мое лицо ладонями. Его губы были необычайно сладкими... ммм... какой-то фрукт... манго?... Голова закружилась, я чувствовал, как его язык скользил по моим губам, проникая в рот и заставляя грудь судорожно вздыматься от нехватки кислорода.
- Эй, Анди, притормози! Не так быстро...
Я попытался оторвать его от себя, чувствуя даже какую-то растерянность, настолько искренне и порывисто он пытался передать мне все то, что чувствовал.
- Мы ведь все еще едва знакомы и... сомневаюсь, что ты в полной мере отдаешь себе отчет в том, на что нарываешься...
Никогда еще мне не приходилось прикладывать столько усилий, чтобы голос оставался спокойным и ровным. Но пока я радовался этой маленькой победе, Анди обиженно надул губы и в его глазах растерянность сменила обида.
- Ты что, думаешь, я этого не понимаю? - произнес он с какой-то горечью. - Но все хорошо... Если это ты, я буду счастлив, что бы ты ни делал... - опустив голову, он пытался казаться спокойным, но его состояние выдавали понуро опущенные плечи и пальцы, судорожно вцепившиеся в мою рубашку.
- Кир, я хочу не просто твое тело, хочу тебя ВСЕГО... Но зачем ты это делаешь, если видишь, как я к тебе отношусь? Зачем снова вернул в свою жизнь, когда собираешься оставить все так, как было?
Я чувствовал себя виноватым, но... для меня все происходило слишком быстро.
- Я знаю, что я псих - тетя говорит так каждый день, но мне действительно это нужно... знаю, что это слишком много, но я не могу иначе... Потому что для меня то, что ты даешь сейчас, слишком мало...
- Анди... я...
- Ты ведь даже не сказал, что ко мне испытываешь...
Как не крути, но после этих слов я почувствовал себя полным козлом.
- Анди, - я осторожно и бережно коснулся его щеки, такой нежной и гладкой. - Я просто не могу тебе ничего обещать. Да, мне тебя не хватало, и я хотел снова тебя увидеть... но, пока не могу сказать то, что ты хочешь услышать. Как бы это жестоко не звучало, но именно ты хотел быть со мной, и пока тебе должно быть достаточно того, что и я этого хочу...
А козел я, оказывается, конкретный. Андрей наконец сполз с меня и исчез за дверью на кухню. Послышался шум открывающихся шкафчиков и звяканье посуды. Я попытался встать, честно признавая полное поражение после того, как пару минут лежал, пытаясь прогнать гадкое и неприятно-щемящее чувство "неправоты" в груди.
Опустившись напротив Андрея и пододвинув к себе кружку чая, я пытался убедить себя в том, что поступаю правильно. Может быть, я поторопился, когда позвал его? Но без лапупындрика было так пусто и тяжело... Прости, Анди, но ты мне нужен...
- Я сделаю все для того, чтобы мы были вместе...
Не успел я решить, что ответить, как Андрей быстро встал и, обогнув стол, сел ко мне на колени, обвивая ногами и руками.
- И ты обязательно потеряешь голову от любви ко мне... Уже потерял, только пока этого не осознаешь...
- Угу...
Подтвердил я, ощущая, как по телу разливается удивительное тепло, спокойствие и какое-то сладкое блаженство.
- И я обязательно сделаю тебя счастливым, так что у тебя будет лишний повод потерять голову...
- Угу...
Самая громкая тишина всегда наполнена невысказанными словами, упреками... Но наша тишина была уютной и теплой, наполненной обещанием счастья. Солнце почти совсем скрылось за горизонтом, погружая кухню в вечерний полумрак. На улице шел весенний дождь, как будто стеной отгораживая от всего мира и прошлой, другой жизни. Когда-нибудь я обязательно покажу тебе, каким счастливым ты меня делаешь... может быть, даже полюблю, заменив этим чувством ту привязанность, которую испытываю теперь. Когда-нибудь - обязательно... Хотя, если тебе это так необходимо... услышать эти слова, а я могу это дать, то...
- Анди...
- М?
- Я люблю тебя.
- ...Я знаю...

Ничто никогда не кончается, и я так хочу, чтобы этот момент никогда не закончился... Хм, я потратил столько времени впустую, но знаешь, это оказывается так приятно - любить тебя...

Малыш, мой мир рушится
Я полностью поражен
Слова застревают в этом упрямом сердце
Ты можешь почувствовать это сейчас?
Ты можешь почувствовать меня и ту связь,
Что пронзает наши сердца?

Малыш, я знаю, что происходит
Я полностью поражен и не могу собраться с мыслями,
Чтобы сказать, что чувствую
Но мое желание летит к тебе в чувственной печали вечернего воздуха
Ты можешь почувствовать меня сейчас?
Ты можешь почувствовать меня и эту связь,
Что летит к тебе на крыльях прохлады?

Малыш, это несанкционнированное вторжение
Я полностью поражен
Не могу ничего поделать, но ты забираешь все
Это слишком много и тогда я чувствую себя пустым
Поэтому я проникну глубоко глубоко в твое сердце,
Чтобы сделать тебя своим...

- ...в итоге мне пришлось пол дня провозиться с этой дурацкой полочкой в ванной! - погрозив в воздухе забинтованным указательным пальцем правой руки, я снова уронил голову на стол.
Хандрил и жаловался я с самого утра в течении последней недели, а начиналось все так многообещающе - ровно семь дней, три часа и сорок восемь минут обратно Кир предложил мне переехать к нему (конечно, не без моего бурного участия и намекивания). В тот момент показалось, что я самый счастливый человек на земле, но... не тут-то было. Будь осторожен, ... облом возможен - это про меня. В первую же ночь я был жестоко... нет, не то, что вы подумали - всего лишь спихнут с кровати и отправлен спать на диван в гостиную. Но это еще цветочки - на самом деле Кир продолжал вести себя совершенно спокойно и равнодушно, как будто бы к нему переехал не его новоприобретенный и горячо любимый бойфренд, а канарейка, перешедшая по наследству от тетки. Это ужасно раздражало и выводило из себя, поэтому я методично, с завидной постоянностью и настырностью немецкого танка, пытался и Кира вывести из себя - на как можно дольший срок и длительное расстояние, однако заканчивалось все одинаково - еще одной бессонной ночью на жестком и неудобном диване.
Последние несколько дней были совсем невыносимы, потому как все мои поползновения в его сторону имели разрушительные последствия (в первую очередь для моего организма) и прямо противоположный эффект, так что со дня на день я ожидал, вернувшись вечером с работы, обнаружить свои пожитки у двери на коврике.
- А потом я решил устроить нам романтический вечер. Закупил до фига свечей, в магазине на меня смотрели, мягко говоря, как на лоха, темно-бордовых роз, и наполнил ванную, предварительно влив туда полбутылочки пенки. Только не прочитал на этикетке, что пенка-то была не обыкновенная, а Рождественская, так что уже через полчаса не только вся ванная плавала во всем белом, но и половина гостиной. Я раз пять завалился, пока вытирал всю эту муть, а потом еще соседи нагрянули, потому как я, оказывается, забыл выключить воду на кухне, и к ним что-то там протекло. Конечно, - поморщился, снова вспоминая недавние события - решение пришло быстро: просто притвориться, что никого нет дома, и не открывать. Притаившись, слушал, как они там визжали под дверью, и мысленно желал, чтоб второй всемирный потоп начался именно с их квартиры, а потом услышал спокойный голос Кира - оказалось, он вернулся из универа раньше обычного, так как у них там отменили какие-то лекции. Дверь все-таки пришлось открыть, и потом начался разбор полетов, но уже с Киром...
Воспоминание до сих пор отдавалось ощутимым дискомфортом в пятой точке, из-за чего пришлось поерзать по жесткому стулу, старательно закусив губу, чтобы ничем себя не выдать. Я был так увлечен, что не заметил, как в меня вперились сочувствующие взгляды всех присутствующих.
- Нет, на самом деле я сам попросил себя наказать, и все было совсем не так страшно... - уже не так уверенно закончил я, вспоминая большой тапок в руке у Кира и то, как он спокойно поманил меня пальцем за собой в спальню... только вот не для того, для чего бы мне хотелось.
- Анди, знаешь... - прокашлялась Маня. - Вы просто оба не привыкли еще друг к другу... Вам нужно время, чтобы притереться и узнать... другого партнера поближе.
Куда уж ближе? Я хотел заметить, что имею очень мало шансов дожить до того самого момента, но благоразумно промолчал.
- Манька права, - произнес Костя. - Да к тому же, и Кирилла можно понять... Мы все были готовы тебя придушить первые несколько недель, как ты здесь появился... Но теперь же - все в порядке... - закончил он не так оптимистично, под красноречивый жест Маньки, крутящей пальцем у виска.
- Спасибо, друг, обнадежил.
И я снова сполз на стол, пока еще еле удерживаясь от сползания со стула.
- Любовь должна содержать разочарования!
Весело закончила Катя, которая единственная наслаждалась моим горем.
- Не завидуй так явно, Катерина.
- А я и не завидую, было б чему. Вот поживет еще Кир с тобой пару деньков и сбежит в общество прекрасной и очаровательной незнакомки.
Скептически подняв бровь, я наблюдал, как Катя воодушевленно что-то малевала у себя на лице - оставалось только догадываться, кого она имеет в виду.
Господи, как хреново! Такими темпами я точно потеряю Кира, а ведь когда он приехал за мной, то мне казалось, что все самое сложное осталось позади. Если бы он хоть раз показал, что хоть что-нибудь испытывает ко мне, и что ему не все равно!
Ведь я просто хочу быть рядом с ним... чтобы не случилось в будущем - навсегда.
- Анди, ты ведь так долго мечтал об этом, поэтому не время хандрить! За свою любовь надо бороться! - воинственно произнесла Маня, потрясая поварешкой в воздухе в опасной близости от Кости.
- Придумай что-нибудь, чтобы сдвинуть ваши отношения с мертвой точки на новый уровень. Ведь Кир, в конце концов, сделал первый шаг, приехав за тобой, а потом пригласив переехать к нему. Значит, ты ему все-таки не безразличен, поэтому все теперь только в твоих руках.
Что-то в словах Мани было, но... Что мне сделать, чтобы оставить след в его сердце, в его памяти, на его губах? Как показать, что он мне нужен, не просто где-то рядом, а здесь - очень-очень близко, там, где бьется сердце?
Озарение пришло мгновенно, прозвенев колокольчиком в голове.
- Конечно! - подскочил, чуть не расплескав жасминовый чай. - Я его спровоцирую!
Если в начале моего восклицания у всех были заинтересованные лица, то к концу во взглядах отчетливо читалось одно.
- Нет, я не сошел с ума! Мне просто-напросто надо его спровоцировать и тогда он покажет все свои чувства...
- Ага, и закатает тебя в асфальт прямо у подъезда. Анди, а ты уверен, что переживешь такой бурный всплеск чувств? - участливо осведомилась Манька, взглядом ища поддержки у присутствующих на кухне.
- Когда я говорил, что нам тебя хотелось придушить, я же уточнил, что эта потребность давно прошла? - спросил Костя, перемешивая рис на плите.
- К тому же не чужими же руками... - вклинилась Катя, наконец вставая из-за стола и идя к шкафу, где лежали пластиковые упаковки разных размеров.
- Ищи вместо великой любви материальное благополучие, которое очень хорошо исцеляет сложные женские натуры от внутренних терзаний, Катерина! - показав ей язык, я резво и со скрипом вскочил, чуть не опрокинув стул, и поскакал к выходу.
- Пожелайте мне удачи! - притормозил я радостно уже у самых дверей.
- Удачи и дешевой страховки! - пессимистично донеслось сзади.

Три часа спустя я крутился в спальне перед большим зеркалом, рассматривая новую покупку - тоненькие черные стринги, на которых спереди большими блестящими буквами было написано: "Love... is right here!". Мда, пришлось потратиться и прошерстить не один магазин, но это того стоило. Хотя... до сих пор с брезгливостью вспоминаю парня-лохусика, который, стоя прямо за мной в очереди, очень проникся моей покупкой и решил начать заигрывать. Бррр... Чего только не сделаешь ради великой и большой любви!
Повертевшись перед зеркалом минут десять и рассмотрев себя со всех возможных ракурсов, я повернулся и оттопырил зад, любуясь своей главной провокацией - на самом копчике, где уже начиналась впадинка ягодиц, красовалась черная татушка в виде смайлика - глазки крестиком и высунутый язычок. "Ванька". Сведется через пару дней, а пока послужит мне главной приманкой в борьбе за Кира. До чего же я умный!
Довольно хрюкнув, я вскочил на кровать и начал прыгать, но, поняв, что в данном случае этот объект подпадает под категорию "стратегически необходимое", переместился в гостиную на диван. Пожалуй, я не очень огорчусь, если он сломается... Есть же еще кровать, гы...
Чем ближе стрелка на часах перемещалась к заветной цифре шесть, тем больше я начинал нервничать, сомневаясь в своем плане. Уверенность и торжество постепенно покидали, оставляя место совсем уж безрадостным мыслям.
Приняв душ и оставшись в одних только трусах, я, убедившись, что уже без десяти, подошел к пакетам на кресле и стал оттуда медленно выуживать другие сегодняшние приобретения, на поиски которых потратил полдня. А еще прошел психологический тренинг, пытаясь казаться невозмутимой стенкой, когда доставал все это из корзинки у кассы. Как назло, народу сегодня было море или это только так казалось.
Первое - лаковый ошейник, по кругу украшенный маленькими стразами. Продавец очень советовал взять кожаный, "чтобы следов не оставлял", но... мне же он нужен всего на один раз, к тому же тогда бы накопленных денег могло не хватить на все то, что я еще собирался купить.
Второе - клубничный блеск для губ. Взял уже около кассы под поощрительные взгляды всей очереди. Блин, оказывается, в такие магазины ходят одни только извращенцы! И жертвы... такие, как я.
Третье - пузырек одеколона, в состав которого входил, как было написано на упаковке, афродизиак. Достался бесплатно, как бонус за покупки. Еще бы - за все те деньги, что там потратил, я мог целый завод по производству этой фигни купить. Опять же, в первый раз слыша про какой-то там "афродизиак", собирался было прямо у выхода выкинуть, но тут выходящий следом добрый самаритянин мне объяснил, с чем это едят и как. А потом попросил номер телефона - при воспоминании об этом я снова вздрогнул. Бррр... Чтоб я еще когда-нибудь в жизни переступил порог этого притона разврата!
Вывел меня из раздумий звонок в дверь. Подскочив, я на пару секунд замер на месте. Сердце бешено колотилось, вознамерившись сломать ребра и смыться куда подальше. Господи, помоги мне!
Звонок повторился, а мне пришлось поторопиться - напялить на себя пушистый махровый темно-синий халат, в несколько прыжков достигнуть входной двери и позвякать замками. Открыв дверь, отступил назад в полумрак прихожей, отчаянно пытаясь вспомнить, как нужно дышать.
- Привет.
- При... Хай.
Приветственно махнул рукой и впился взглядом в лицо Кира. Он молча снял нейлоновую ветровку, повесил и... застыл на месте, потому как я колонной преграждал путь.
- Андрей, я буду очень признателен, если ты позволишь мне пройти...
- Да, конечно!
Но, вместо того, чтобы отступить, я повис на Кире, обвив его шею руками и вдыхая такой знакомый горьковатый запах одеколона, смешанный с сигаретным дымом и что-то еще... такое интимное... родное.
- Что-то случилось?
После секундного замешательства он потрепал меня по еще влажным после душа волосам. А я лишь отрицательно мотнул головой, еще сильнее прижимаясь и утыкаясь носом в теплое плечо. Странно, стоило его увидеть, и я раскис, вновь теряясь и чувствуя себя глупым избалованным ребенком, требующим слишком пристального внимания от родителей.
- Почему ты так долго не открывал?
- Был в душе...
Обняв меня за талию и покрепче прижав к себе, Кир, осторожно и медленно ступая, двинулся вперед, видно решив, что удобнее будет продолжить разговор в гостиной. Ну а я обмяк, просто млея и наслаждаясь близостью его тела... тесным кольцом сомкнутых и обхватывающих рук.
- Даже не мечтай, таскать тебя по всей квартире я не буду...
С этими словами он без особых церемоний скинул меня на диван и собрался было идти в спальню переодеваться, но я не собирался так быстро его отпускать. До сих пор находясь под впечатлением от внезапности поступка и нежности прикосновений, я ухватил Кира за край рубашки, вскинул лицо и обиженно надул губы. Не хочу отпускать. Обернувшись, он хотел что-то сказать... но изумленно замер на месте...
- Что это?
- Что?
- Это!
- Где?
Я невинно заозирался по сторонам, в поисках того самого "это".
- У тебя на губах. - спокойно уточнил Кир.
Поплотнее запахивая воротник халата на шее, я весь просиял - все-таки заметил!
- Эээ...
Машинально облизнув губы и почувствовав приторно-сладкий привкус клубники, я подался вперед, пытаясь во всем том сумбуре, что творился в голове, найти хоть одну разумную мысль.
- А это что?
Кир уже, похоже, не торопился так быстро уйти, скрестив руки на груди и нависая надо мной все больше мрачнеющей тучей. Переведя взгляд вниз, я увидел распахнутый на груди халат, очень эффектно открывающий черный лаковый ошейник, маленькие стразы которого ярко переливались при искусственном освещении люстры и торшеров. Такс, пора! Именно сейчас и нельзя медлить, пока я окончательно не растерял весь свой гонор и фатальную упертость камикадзе. Глубоко вздохнув и пытаясь втянуть в легкие как можно больше воздуха, я приготовился к решающей атаке - ну все, мой дорогой, теперь тебе никуда от меня не деться, потому как лапупындрик зол, взбешен, решителен и не отстанет до того самого момента, пока ты его сегодня не... эээ... Дальше моя мысль была предупредительно запипикана еще хоть что-то соображающим мозгом. Подняв на Кира щенячьи глазки, я томно и скромно улыбнулся, в то время как губы прямо таки распирал хищный оскал - штурм "из бигининг"!

Поднявшись с дивана, я подошел к Киру и обнял его за талию.
- Вот, решил сделать тебе подарок на День рождения.
- Оно у меня только через месяц. Андрей, - Кир слегка поморщился, будто ему было неприятно это говорить - Не знаю, что в очередной раз взбрело тебе в голову, но... выглядишь ты, прямо скажем, неважно.
Я опешил, бухнулся обратно на диван, все еще пытаясь храбриться и держать себя в руках, но с каждой секундой это становилось все сложнее и сложнее.
- Такое ощущение, - продолжал Кир, растягивая каждое слово - Будто я не домой пришел, а в...
- Кир.
- Что?
- Если ты сейчас же не заткнешься, то до конца своей жизни будешь освобожден от визитов к стоматологу.
Теперь опешил уже Кир, в то время как во мне все сильнее вскипала злость. Да какое право он вообще имеет?! Я так старался, обрядился во все это, будто у меня дебют в стрип-шоу, а этот...
Раздраженно закусив губу и сузив глаза, я невозмутимо поднялся, пытаясь одновременно удержать равновесие на диване и не запутаться в спадающем на плечи халате. А потом все с той же оживленностью стенки развернулся и приподнял халат таким образом, чтобы как можно эффектнее продемонстрировать черную татушку.
- Что, плохо видно? Ай-яй-яй...
Участливо посетовав на недостаток освещения, я нагнулся вперед, тем самым оттопыривая причинную точку назад - под самый нос Кира, который по прежнему сохранял гробовое молчание. Ключевое слово - "гробовое". А потом, повернув лицо и посмотрев Киру прямо в глаза, я показал язык и громко рассмеялся, готовый слезть, наконец, с дивана. Месть сладка... В конце концов последнее слово всегда остается за мной...
С дивана мне помогли слезть. Причем я больно стукнулся копчиком об пол, а меня уже волокли за ошейник в ванную. Ну хоть он пригодился, хотя и не совсем так, как я ожидал...
Не хотелось походить на пассивную жертву, поэтому я активно стал вырываться, пытаясь цепляться всеми четырьмя конечностями за дверные косяки.
- Да ты что, совсем уже охуел?! Кир, сейчас же отпусти меня!
Уже на пороге ванной я почувствовал, что еще чуть-чуть - и буду задушен, поэтому, бухнувшись наконец на холодную плитку, усиленно стал глотать ртом воздух. В голове царил полный сумбур, потому как я понятия не имел, какая именно из всех маниакальных черт прогрессирует у Кира в данный момент.
- Кир, это уже не смешно! - Я попытался придать своему голосу твердость.
- Да неужели? А я думал, что веселье только начинается...
Не успел он еще договорить, как я снова попытался позорно ретироваться, но, надо вам сказать, не очень удобно совершать побег на четвереньках, да еще и стыдно к тому же.
Сдернув и так уже болтавшийся почти в самом низу халат, Кир поставил меня на подкашивавшиеся ноги и подтолкнул к душевой кабинке.
- Аааа!!!...
Когда ситуация выходит из-под контроля, то единственное, что вы можете делать, это орать. Да, метод пусть не очень эффективный, но, может, вам повезет, и вместо раздражения вам удастся вызвать жалость. Что крайне маловероятно...
Почувствовав спиной ледяную плитку, я невольно поморщился. А затем вскрикнул, потому как на меня обрушился ледяной поток воды.
- Ой, извини, краны перепутал...
- Ттты... ттт...

Клацаю зубами, пытаясь испепелить Кира взглядом. Он меняет напор воды и теперь она уже почти теплая... Под изумленный взгляд шагнув ко мне в одежде, как был, Кир разворачивает меня лицом к стенке и нетерпеливо сдергивает лаковый ошейник, отбрасывая его в сторону. Потом берет губку и выдавливает на нее гель для душа, после чего его рука останавливается на моем бедре, а я начинаю нелепо дергаться, потому как догадываюсь, что именно он задумал.
- Кир... эээ... я могу САМ!
Срываюсь на крик, когда чувствую, как губка останавливается на копчике. Такое непривычное и интимное ощущение... Сознание улавливает мой любимый сладкий запах манго, а коленки дрожат мелкой дрожью и подкашиваются. Черт, он хоть знает, что творит?!
Обняв одной рукой за талию, другой Кир медленно стирает татушку, а я уже готов завыть, настолько странные ощущения разрывают грудь, пьянящим восторгом растекаясь по всему телу. Закусываю губу, чтобы не застонать, но тело ведь глупое, поэтому бедра машинально подаются назад под почти ласкающие прикосновения.
- Кир...
Сипло выдыхаю, пытаясь прочистить горло, и тут-же по телу пробегает разряд электрического тока, когда чувствую, как пальцы Кира, как бы невзначай касаясь кожи, проникают во впадинку между ягодиц. С каждым движением все дальше и дальше... Когда он наконец разворачивает меня к себе, глаза мои навыкате, а губа прокушена.
- Анди.
Вместо ответа я лишь быстро подаюсь вперед и ловлю губами губы Кира. Мое сердце стучит так громко, что я не могу больше ничего услышать... Мое тело такое горячее и перед глазами все размывается, как будто в лихорадке. Я никогда... Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного...
Накатывает такая слабость, что приходится обвить шею Кира руками, чтобы не приземлиться неуклюже у его ног. Как же давно мне хотелось прильнуть к его груди, обнять и не отпускать... его одного, такого потрясающего и волнующего мое сердце... Ведь ждать и догонять - это два самых неприятных состояния на свете, и с Киром мне приходится переживать и то и другое...
Теплые струи воды стекают по губам, проникают в рот и пьянят не хуже самого крепкого вина. Я подумал, что умер, когда почувствовал, как язык Кира скользнул по губам, проникая в мой рот. В этот момент я был рад, что из-за тоненьких прозрачных ленточек воды на лице он не может увидеть, что я плачу. Плачу от счастья, сглатывая чуть соленую воду и пытаясь не зарыдать в голос. Потому что когда мы порознь - я очень сильный, но когда мы вместе - я очень слабый. Настолько слабый, что готов стать для него всем, ничего не требуя взамен... Навсегда быть рядом, каждый миг стараясь стать настолько важным, чтобы он смог почувствовать и заметить, когда меня нет рядом...
Оторвавшись на мгновения от моих губ, Кир прижимает меня к себе как можно крепче, с силой сжимая в своих руках, так, что становится трудно дышать... и невыносимо приятно, потому что тело колотит мелкой дрожью, и оно готово расплавиться, как воск. А потом он начинает осторожно перебирать мои волосы рукой, откидывая в сторону со лба пряди спутанных волос и пропуская их сквозь пальцы. А я пытаюсь снова начать дышать, потому как сердце болезненно сжимается от переполнившей его нежности, от чего перехватывает дыхание и кружится голова. Я смотрю в лицо Кира и вижу более четко, чем раньше, обозначившиеся морщинки на его лбу. Аккуратно, с трепетом, затаив дыхание, провожу по ним указательным пальцем и приподнимаю голову, чтобы как можно больше почувствовать его прикосновение. То, как Кир осторожно проводит рукой по моей щеке, убирает прядь волос за ухо... невольно губы расплываются в счастливой улыбке.
- Кто-то явно пытается тянуть время...
Задумчиво сообщаю, помогая стянуть мокрую насквозь одежду, и приподнимаюсь на цыпочки, чтобы легонько коснуться любимых губ. Чувствую ответную улыбку и этого мне достаточно, чтобы наклонить голову и легонько подуть на розовый кружочек соска. Почти физически ощущаю, как тело Кира напрягается, но я знаю, что все делаю правильно и не собираюсь останавливаться. Ты ведь это понимаешь, правда?
Кир, я был обычным, но, встретив тебя, стал особенным. Поэтому я теперь твой, только твой и ты получишь всего меня без остатка... Такого вот сумасшедшего, раздражающего, но зато только твоего...
Прикусываю самый кончик соска и слышу, как на мгновение дыхание Кира сбивается с привычного размеренного ритма. Осмелев, полностью втягиваю его в рот и начинаю ласкать языком, слегка царапая зубами. Шумное дыхание Кира доказывает то, что я все делаю правильно.
- Тебя мы тоже не оставим без внимания...
С веселым смешком всасываю второй сосок, совсем бледный по сравнению с его приятелем. Чувствую в ответ легкий шлепок по пятой точке и протестующе мычу, в то время как руки с плеч плавно переходят на рельефную спину, скользят по талии... потом, исследуя, перемещаются на грудь, чтобы легким прикосновением пальцев ощутить сбитый ритм ударов сердца.
Это настоящее блаженство, неземная радость - дарить себя любимому человеку и доставлять удовольствие. Губы Кира такие мягкие, невероятно нежные. Горячий, гибкий язык, проникающий в мой рот, сначала осторожный, а потом все более и более настойчивый, требующий... Я упиваюсь вкусом поцелуя, ощущением сильных рук на своем теле, такими сладкими прикосновениями... Вбираю в себя его язык как можно глубже, ласкаю его и посасываю, постанывая от наслаждения. Мало-помалу движения Кира становятся все более смелыми, он обнимает меня, гладит мою спину, плечи. Потом отрывается от моих припухших губ и начинает целовать лицо и шею, слегка покусывая их губами. Я снова улыбаюсь, растягивая чуть саднящие губы в нелепой улыбке и чувствую, как волна блаженства разливается по всему телу. Как я хочу, чтобы это длилось вечно...

Потянув носом аромат, исходивший из кастрюльки с куриным супом с кокосовым молоком и имбирем, я счастливо хрюкнул и в который раз поразился тому, какой же я умный! Идея приготовить праздничный ужин, чтобы отметить месяц совместной жизни, пришла в голову совершенно неожиданно, когда я в очередной раз делился на кухне своими переживаниями касательно отношений с Киром. Предложение было встречено на ура, а мне оставалось только справиться с соблазном утащить из-под носа у Кости не готовые суши, а всего лишь ингредиенты для их приготовления. Поэтому сейчас я уже целый час крутился на кухне и, весело мурлыкая себе под нос песенку, занимался приготовлением праздничного ужина.
Проверив суп на плите и в который раз бросив быстрый взгляд на настенные часы, я принялся закручивать аккуратно нарезанные ломтики лосося с кусочками манго в лист морской водоросли нори. Через полчаса на большой тарелке красовались аппетитные роллы, а я принялся за приготовление риса "тэндон" с овощами и креветками. Это того стоит. Я так счастлив, что все хорошо... наконец-то все хорошо.
Глубоко вздохнув, подумал о том, что наконец-то у меня есть свой дом и любимый человек, ради которого хочется просто быть. Даже с Алкой у меня никогда такого не было, не говоря уже о тете, для которой я был просто еще одним из многочисленных родственников. Отношения у нас были довольно хорошие, но я всегда чувствовал себя чужим в ее доме. Среди всех этих старинных вещей, впитавших в себя особенную атмосферу квартиры и дух владельца, я всегда ощущал себя совсем не к месту, поэтому старался бывать дома как можно реже. Постоянные ночевки у друзей, работа, учеба - все это отдаляло от прежней жизни и уносило течением времени все дальше и дальше, туда - где не было ничего ценного. Где я был один, предоставленный сам себе... Конечно, это я смог почувствовать только сейчас. Кир, как я счастлив, бесконечно счастлив, что нашел тебя...
При мыслях о Кире болезненно-сладко сжалось сердце. Иногда становилось страшно оттого, насколько всепоглощающая волна обожания затапливала сердце при одном только имени "Кир". Для меня теперь в этом заключался целый мир, который может принадлежать только одному человеку...
Да, мы видим мир по-разному и неодинаково смотрим на вещи. Но почему у меня такое ощущение... это даже объяснить невозможно. Мне кажется, я вообще родился на свет, только чтобы видеть Кира, чувствовать... Постоянно, постоянно... А без него все бессмысленно. Ненужно. Глупо и пусто.
Все, чего я хочу - это быть с ним рядом... стать его частью. Знаю, что порой веду себя раздражающе, невыносимо, просто ужасно, но ничего не могу с собой поделать... почему-то я верю, что нужен Киру именно таким... не просто самым лучшим, а самым лучшим именно для него одного...
Витание в облаках прервал резкий звонок в дверь, а я от неожиданности подскочил на месте, чуть не опрокинув чашку с соевым соусом. Затравленно покосившись на разложенные на подносе блюда, судорожно сглотнул и попытался взять себя в руки. Уже через секунду с радостной улыбкой на пол-лица распахивал двери, одновременно стараясь справиться со странным волнением в груди.
- Привет!
На пороге стояла Марина и приветливо улыбалась. Разочарованно заглянув ей за спину и не увидев там того, кого ждал, я лишь выдавил из себя:
- Пока! - И, так и не распахнув до конца дверь, потянул ее обратно, намереваясь ретироваться вглубь квартиры как можно быстрее. Никому не позволю испортить наш праздничный ужин! Хотя, признаюсь, легкий укол ревности отдался болезненным ощущением в сердце.
Не успел я до конца закрыть дверь, как створки лифта раскрылись и на площадку вышел Кир.
- Марина, как я рад тебя видеть! - водрузив радостную улыбку на пол-лица обратно и стараясь быть уверенным именно в том, что моя гримаса - это именно улыбка, я радушно распахнул дверь.
И вот теперь я уже полчаса как слоняюсь по кухне из угла в угол, сверля взглядом стрелку часов. Сразу же после прихода, Марина с Киром остались разговаривать в гостиной, а мне пришлось ретироваться на кухню, чтобы снять большую табличку со лба с надписью: "Помеха". Оказалось, что в мире есть куча наинтереснейших занятий, чтобы скоротать время. Например, можно взять палочки для суши и попытаться набить ими ритм на крышке кастрюли. Еще - воспользоваться кухонными салфетками для создания оригами. От складывания двенадцатой по счету фигурки меня отвлекло едва слышимое "Мяу" и, склонившись над картонной коробкой, стоящей в углу у самого окна, я водрузил себе на руки маленький теплый комочек.
- Ну что, проголодался?
Подцепив со стола кусочек лососины, я тыкнул им в мокрый нос котенка, терпеливо ожидая, пока он поймет, что это надо есть.

Это чудо оказалось у меня совершенно неожиданно, а началось все, как всегда, банально - с ворвавшейся на кухню запыхавшейся и тараторившей на ходу Кати. Выудив из коробки комочек, она посадила котенка на стол и молча вперила в нас вопрошающе-укоризненный взгляд.
- Гигиенично.
Заметил я, и в ту же самую секунду словесная платина прорвалась. Оказалось, что очередной ее ухажер, начитавшийся книжек и насмотревшийся фильмов, где девушки без ума от всевозможных мишек, зайчиков и другой живности - причем как плюшевых, так и не очень, решил осчастливить свою любимую и подарить ей совершенно оригинальный подарок в виде котенка. Причем, новый поток Катерининых возмущений вызвало то, что котенок был бесшерстный.
- Он больной. - Заявила Катя, тыкнув наманикюренным ноготком в сторону притихшего создания.
Мы втроем многозначительно переглянулись, а Маня сделала попытку внести ясность:
- Это порода сфинкс.
- И что? - приподняв тонкую миллиметровую бровь, Катя сложила руки на груди и обвиняюще скосила взгляд на котенка. Тот лишь странно сглотнул и округлил свои и без того огромные желтые глазища.
- А то, что это порода такая. Они все голенькие.
- Мне достаточно только посмотреть на эту сморщенную кожицу, чтобы тут-же стало дурно. А вы хотите, чтобы я его оставила? - Страдальчески прикусив губу и пытаясь найти ответ в потолке, Катя продолжила - И куда мне его девать?... Может прямо здесь в кастрюле... - Задумчиво предложила она, покосившись на огромную кастрюлю для риса, кипевшую на плите.
- А вернуть его - никак? - уточнил Костя, заслоняя собой кастрюлю от цепких Катерининых глаз.
- Угу, чтобы он подумал, что я бесчувственная... эээ...
- Скотина.
- Ну, хотя бы... Кстати, Анди, а почему бы тебе его не взять? - воодушевленно поинтересовалась Катя, наблюдая за тем, как котенок копошился у меня в руках, приглушенно мурлыкая.
- Разве только чтобы спасти это маленькое создание от вселенского зла с наращенными ресницами. - Ответно осклабившись, я уткнулся носом в мягкую макушку и прижал к себе покрепче тихонько вибрирующую тушку.

На кухне уже было темно, когда до меня донесся звук закрываемой входной двери. Я не заметил, как отрубился - хотя по часам прошло только десять минут. Положив сонного котенка на стул, я чмокнул его в лобик и поплелся в гостиную.
Кир стоял спиной у окна, по которому глухо бежали прозрачные капли дождя. В комнате горел только один торшер, поэтому создавалась обстановка уюта и некоторой интимности. Подойдя вплотную, я обнял Кира за талию и уткнулся носом в спину, чувствуя дурманящий и такой родной запах горьковатой свежести. Не знаю, сколько мы так простояли, но неожиданно из сонной неги, нарушив тишину, меня вывел спокойный голос Кира.
- Отец хочет встретиться.
Стараясь задержать дыхание, я ждал, что будет дальше, что Кир скажет еще. Потому что тишину трудно заполнить пустыми звуками и словами. Мне не хотелось вторгаться в те переживания, которые он наверняка сейчас испытывал. Я мог только быть рядом, сильнее сжимая кольцо рук, и ждать...
- Ты поедешь к нему?
Кир пожал плечами.
- Наверное... И я хочу, чтобы ты поехал со мной.
Я замер, настолько неожиданными были произнесенные сейчас слова. Такое странное чувство... будто Кир приоткрыл маленькую, совсем узкую щелочку, чтобы наконец-то впустить меня в свою жизнь. Господи, как я счастлив... Спасибо... Кир...
Почувствовав на губах соленый привкус, я еще сильнее уткнулся носом в теплую спину. Взяв мою правую руку, Кир накрыл ее ладонью и сомкнул пальцы, переплетая их с моими.
- Конечно я поеду... я всегда буду рядом, когда бы ты...
- Эй, что ты там делаешь за моей спиной?
Как можно тише шмыгнув носом, я попытался отшутиться:
- Корчу гримасы.
- И поэтому у меня сейчас вся спина будет мокрой?
- Кир...
Поднеся мою руку к своим губам, Кир поцеловал ее. Поцелуй был таким легким, как прикосновение крыльев бабочки. Я же знаю, что все хорошо... что теперь все будет хорошо, но почему-то горло сжал горький спазм, не давая мне продолжить и забирая все дыхание.
- Анди, я...
- Мяу!
Развернувшись, мы смогли увидеть маленький комочек, еле различимый в почти совсем темной гостиной.
- Что это?
Радуясь, что мой красный нос не виден в полумраке комнаты, и стараясь не слишком обращать внимание на слабость в коленях и шум пульса в висках, я подошел к котенку и подхватил его на руки.
- Это Анди. Анди, познакомься, это Кир.
Помахав приветственно лапкой котенка, я потерся об нее щекой и ожидающе посмотрел на Кира.
- Значит, Анди.
- Угумс. Мы приготовили тебе вкусный ужин и теперь имеем полное право пойти вселяться в спальню.
- В моей спальне есть место только для одного Анди.
- Что ж малыш, сочувствую... Все мы с этого начинаем...- собираясь опустить котенка на диван, я вытянул руки, но он тут же был подхвачен Киром.
- Спокойной ночи, Анди. - Пожелал Кир, скрываясь с котенком в дверях спальни.
Ась? Моргнув, я остался стоять на месте, пытаясь подключиться к мозгу.
- Кир!... Верни животное обратно! Нечего его баловать и приучать к рукам! Кииир!!!...

The End...)))

27.08.2008