Мотылек

   Тени в раю

   Я буду плакать
   завтра

   Я тебя ненавижу!

   Я

   Не уходи...

   Помнить

   Надежда

   Лягушонок

   Останься

   Ни одна ночь не
   станет долгой

   Пара Нормальных
   (Стас/Саша)

   Пара Нормальных
   (Миша/Денис)

   Мой выбор

   Кукла

   Лучше чем я

   Так лучше

   Лю...

   "Ангел"

   Влюбись в меня

   Чудо

   Сиквел к Чуду

   Прости меня

   Быть с тобой...
   (или)
   Мой сладкий заяц

   Горячий дождь

   Обычный

   Позвони в мою
   дверь

   Сиквел к "ПВМД"

   Надрыв

   Effigia (Отражение)

   Расстояние

   Неизбежность

   Feel & Fill me

   Worth the Pain

   Сказка

   Мир на одной
   серебряной
   струне

   Граница горизонта

   Записки с края
   бездны

   Эта жизнь для тебя

   Я смотрел на его
   лицо...

   Уже мертвые

   Мне не холодно

   Сто лет нашего
   одиночества

   Долгий путьnew!


Галерея
Главная Я Ориджиналы Гостевая
Меня всегда это просто убивало! Да-да, именно вот это. Еще раз внимательно вглядевшись в плавно расходящиеся на воде круги, я слегка повернул голову, поерзал чуть-чуть и скосил глаза обратно, с какой-то маниакальной одержимостью вглядываясь в свое отражение. Гадость. То ли не та перспектива, то ли не под тем углом падает холодный лунный свет, а может необходимо придумать новую версию Фотошопа специально для водных отражений. Губы улыбнулись слегка-слегка, почти бесшумно, чтобы не спугнуть, но из груди все равно вырвался приглушенно-сдавленный, слегка возмущенный вздох и я с каким-то мстительным остервенением задергал тонкой струнной ниточкой, пытаясь размутить или окончательно смутить бесстыжую воду, которая так чудовищно продолжала искажать мое отражение. С чистым звенящим вскриком соприкасающихся в тишине остроконечных бокалов, нить напряглась и подмигнула отразившимся от поверхности бликом. Нет, на самом деле у меня не такие длинные и загнутые кверху уши, больше напоминающие лопасти вертолета. И волосы не такого вызывающе яркого свекольного цвета. Гадость!
В который раз тяжело вздохнув и уставившись картинно закатившимися глазами в темное небо, я пожалел о том, что родился таким пуга... непривлекательным. Хотя, особо и привлекать то было некого. Все равно на целые звездные сутки меня в гордом и безрадостном одиночестве отправляли торчать на этом глухом берегу озера и рыбачить, размешивая в танцующей воде сахарное сердечко, сейчас тускло поблескивающее фосфоресцирующим сиянием на самом кончике ниточки-судьбы. Если бы хоть кто-нибудь знал, как это скучно и бесперспективно... Нет, кто-то определенно знал, раз отправил меня сидеть здесь, совершенно бесполезно и изнурительно однообразно раскачивая сердечко из стороны в сторону. Только воду мутить и песок со дна поднимать.
Злостно пошевелив левым ухом, я стал мрачно наблюдать за веселившейся напротив парой красных бабочек, причудливо переплетающих свои миры в обоих повторяющихся отражениях. Везет же некоторым. А мне так холодно, голодно и одиноко, что не будь я эльфом, то так бы взял и завыл на луну. Правда у этого поступка мог бы быть ряд негативных и далеко идущих последствий, как, например, проходящий мимо озабоченный ранним наступлением весны вульф или небольшой выводок маленьких, но очень вредных, тасок, всегда охотившихся в стае и во время полнолуния. Со стороны они могли показаться огоньками-светлячками - вполне безобидными созданиями, и благодаря капелькам времени, украшающих их паутинчатые короны, издающими тонкий болезненный звон озерного хрусталя. Но стоило неосторожному случайному путнику приблизиться ближе, как во тьме вспыхивали кровавые огоньки их свирепых глазок, а при ближайшем рассмотрении, если путник оказывался не только не благоразумным, да к тому же и любознательным идиотом, сразу не бросаясь на утек, можно было разглядеть и острые иголочки-клыки, незамедлительно впивающиеся в горячую плоть и высасывающую из всего живого душу. Таски могли питаться и растениями или животными, но особый восторг и наслаждение они испытывали лишь выпивая разумное существо, тем самым насыщая себя оттеночным богатством сложных эмоций и противоречивых чувств, не свойственных им самим. Особо ценные экземпляры они выгранивали в камни-украшения для своей короны. Ничего себе так амбиции, правда? Главное, чтобы корона не съезжала вместе с крышей.
Поэтому я сидел тихо-тихо и с фанатично-фатальным настроем втайне надеялся, что в целях сохранения волшебного экологического баланса, они не посмеют сунуться к озеру отражений, тем самым подвергнув равновесие нашего хрупкого магического мира опасности.
Из оптимистичных мыслей меня вывело легкое дуновение ветра, прохладой царапнувшее щеку. Я было хотел важно проигнорировать это нахальство, как неожиданно взгляд упал на воду и мне пришлось испуганно ойкнуть, а потом восторженно икнуть, потому что водяные дорожки из мерно подергивающейся ряби стали неторопливо складываться в медленно проступившее, вполне отчетливо изображение. В этот момент полная луна как раз вынырнула из-за дымчато-сливочных облаков и я со всей отчетливостью смог разглядеть ужасно красивого парня, умопомрачительно мне улыбающегося. Пока мое нижнее веко правого глаза конвульсивно дергалось, хотя уже через секунду они оба лезли из орбит, а в ушках вопил непередаваемый восторг, я с тупым изумлением шокировано смотрел в черные глаза и не мог отвести взгляда. Но сознание отлучалось ненадолго, поэтому я быстро-быстро повернул голову и попытался изобразить свою самую фотогеничную позу. Мой случайный незнакомец удовлетворенно констатировал «Супер!» и попытался проткнуть зеркальное отражение пальцем, от чего вода лишь слегка зарябила круглыми серебристыми разводами, а потом добавил в ответ на мои смущенно, но надо заметить удовлетворенно, загоревшиеся щечки: «Горячая ванна все, что мне сейчас нужно...», а затем его лицо исчезло и на гладь упала только едва различимая тень стягиваемой через голову майки.
Я судорожно сглотнул. Один, второй раз. Потом перевесился через край серого холодного камня, на котором медитировал все это время, и наклонился как можно ближе к воде, так что кончик носа тут же защекотали игривые теплые волны. По спине разлились мурашки в ожидании чего-то необыкновенного и совершенно чудесного, хотя в самом потаенном уголке сознания, на крошечном островке теснилось легкое разочарование, что проступившая картинка оказалась лишь иллюзией из другого мира. Так иногда уже раньше случалось, когда в пространстве и расстоянии образовывались, хитро переплетаясь, узлы чужих параллельных миров, и чтобы распутать один из них, неизбежно приходилось рвать другой. Поэтому такие вот непредвиденные наложения, а проще сказать «брак», происходили довольно часто. Это уже халтура мойр и неполадки веретена необходимости.

Длинные волосы навязчиво лезли в глаза и мешали разглядеть, с последующей целью тщательно изучить все как можно внимательней, но в этой ситуации любопытство пересилило, перевесив солнечную чашу на целый черный шарик хаоса, и не позволив вплести свою энергию в упорядоченный поток расколовшейся янтарной скорлупы. Я простодушно нагибался все ниже и ниже, скользя тонкими пальцами по мокрой, липкой и все время ускользающей поверхности камня, одновременно стараясь не уронить удочку с сахарным сердечком на самом конце. Вот, светлым бликом мелькнуло плечо с татуировкой в виде крошечного эльфа, свисающего и как-будто нечаянно запутавшегося в маковом стебле. Мне даже на миг показалось, что я могу почувствовать этот одуряющий аромат высохших цветов или это была всего лишь пенка для ванной, только в следующий момент удочка выскользнула из рук, с насмешливым бульканьем уходя под воду. Я еще успел пару раз испуганно взмахнуть руками, мастерски имитируя звездную мельницу, безуспешно пытающуюся научиться летать, после чего с громким плеском полетел в воду, при этом умудрившись сразу же захлебнуться и наглотаться воды. Еще бы – вопил я и ругался матом, во время всего этого недолгого полета, весьма вдохновенно, чему способствовала не столько сама ситуация с потерей удочки и грозящими мне в последствии неприятными разборками с процедурой надирания и так до невозможности лопоухих ушей, сколько наличие новых крутых и таких долгожданных травяных кроссовок, теперь почти наверняка непоправимо испорченных и сейчас расклеивающихся прямо в воде.
С такими вот угрюмыми и безрадостными мыслями я напоследок еще раз захлебнулся водой и вынырнул, шумно отфыркиваясь, тяжело дыша и нетерпеливо мотая головой из стороны в сторону. Потом апатично пожевал попавшую в рот длинную прядь невкусных волос, решил, что быть утопленником не такая уж плохая перспектива – все лучше, чем это бесконечное сидение на сыром твердом камне, и открыл глаза. Челюсть упала почти сразу же и сама собой, потому что я снова тонул, только на этот раз в черной воде ошарашенных встречных глаз. Но если раньше я смотрел на это слегка замутненное изображение как-будто через толщ перфорированного экрана, то теперь картинка казалась пугающе точной и подозрительно реальной.
Как можно более невозмутимо я шевельнул одним ухом, потом другим, затем замахал обоими сразу, как бы приветствуя неожиданного незнакомца и только тут понял, что сижу в ванне, заполненной пеной до самых краев, и сейчас больше всего напоминающей огромный теплый сугроб с сильным маковым, таким одуряюще горьковатым запахом сна. А парень продолжал стоять напротив и только тут я понял, что он совершенно голый и до сих пор держит в руках черные джинсы. Испуганно ойкнув, а потом смущенно икнув, я в уме быстренько прикинул, что соотношение плюсов и минусов, со значительным перевесом первых, явно на стороне теперешней ситуации, да и еще не известно как долго мне придется волочься до своей родной Магиландии, а поэтому попытался изобразить вполне искреннюю и адекватную в моей теперешнем положении невозмутимость, затем возмущение, потом смущение, за которым следовала едва проклевывающаяся симпатия... дальше проблеск надежды, правда закончил я взглядом, полным безысходности. В общем, перебрал весь спектр человеческих эмоций, но парень никак не реагировал, а я все чаще стал скашивать правый глаз на его аппетитное обнаженное тело. Нет, я не эльф-людоед, скорее олицетворение всего прекрасного и совершенного, как и все представители моей расы. Вот только не будем сейчас уточнять, ага? То, что у меня огромные, словно песчаные мосты, расходящиеся в две разные стороны, уши, да свекольного цвета волосы – это еще ничего не значит. Может он извра... то есть, молодой человек со специфическими вкусами и любит страш... нестандартность и малиновый цвет. Так, и кто это тут заговорил об ориентации?
Но вот мои было опустившиеся и прижатые к голове ушки вздрогнули и стали потихоньку оживать, так что к тому времени, когда губы парня растянулись в растерянной улыбке, они уже стояли торчком. И не только они... Кхм, это я к тому, что все мы эльфы такие экстрачувствительные натуры в своём роде.
Неуклюже барахтаясь в неожиданно тяжелой воде, я на угад жалобно мяукнул, а потом важно, без особых церемоний, сразу перешел к делу:
- Ктхума – мангапронукамп – зацыкучявы – пысцф. Эээ... то есть, приветствую вас повели...
Что-то не по этому случаю и не при данных обстоятельствах, да и миры малость перепутал, поэтому пришлось тут же поправиться:
- Вас приветствую.
И поспешно протянул до сих пор зажатое в ладони сахарное сердечко, от которого теперь осталась только половинка...
Мы живем вместе три месяца, два дня, три часа и сорок шес... сорок семь секунд, то есть все лето. Правда, когда я договорю, то секунд станет несоизмеримо больше и это меня нескончаемо радует, наполняя каким-то по-настоящему волшебным счастьем. Ваня очень добрый, ласковый и нежный, почти настоящий и, безусловно, самый лучший хозяин. Он позволяет мне питаться одним только сахаром, которого обнаружилось очень много. Место, где хранится этот потрясающий кусочек собственный магии, называется кухней, а еще у него есть гос... тиная и спальня, вот! В последней мы проводим больше всего времени, так что это необычное название мне легче всего запомнить. Все это вместе называется удивительным словом, причем одним – квартирааа. Сейчас я занят тем, что пытаюсь выучить наименования всех тех удивительных предметов, что находятся в этой самой квартире. Начал, конечно, со спальни, потому что провожу там больше всего времени. Мне предстоит еще много всего выучить, потому что хоть у нашего мира оказалось очень много параллелей, они все равно отличаются довольно сильно. Или это у меня проблемы, в купе с легкой контузией после того давнишнего купания?... А еще, безусловно, я приношу Ване много большой пользы, например, поливаю цветы, кормлю рыбок, живу в его квартире.
Да и о своих обязанностях я не забыл, так что каждые звездные сутки честно напускаю в ванную побольше воды, все так же честно сажусь на самом краешке и забрасываю удочку в воду. Хотя Ваня недовольно бурчит, что я сижу там всю ночь и под утро возвращаюсь ледяной и в мокром халате, но иногда он включает в маленьком коридорчике свет и проходит в тускло освещенную ванную, чтобы тихонько привлечь меня к себе и обнять, ласково потеревшись носом о малиновую (Ванино определение цвета, не мое!) макушку. Тогда я с щемящим что-то внутри чувством, от чего слегка пощипывает и чешется нос, заполненный до самых краев этим необычным умиротворением, откидываюсь назад на теплую грудь и обнимающие руки кажутся самыми прочными, родными во всех мирах, совсем не липкими или холодными, какие бывают у одиночества. Вот тогда то я каждый раз с неизбежным изумлением замечаю, что сахарное сердечко, накануне мной саморучно сооруженное из стащенного из кухни сахара и всегда в этом неправильном мире неизменно тающее в воде, под утро остается целым.

 

2009-09-13

 



Hosted by uCoz