Мотылек

   Тени в раю

   Я буду плакать
   завтра

   Я тебя ненавижу!

   Я

   Не уходи...

   Помнить

   Надежда

   Лягушонок

   Останься

   Ни одна ночь не
   станет долгой

   Пара Нормальных
   (Стас/Саша)

   Пара Нормальных
   (Миша/Денис)

   Мой выбор

   Кукла

   Лучше чем я

   Так лучше

   Лю...

   "Ангел"

   Влюбись в меня

   Чудо

   Сиквел к Чуду

   Прости меня

   Быть с тобой...
   (или)
   Мой сладкий заяц

   Горячий дождь

   Обычный

   Позвони в мою
   дверь

   Сиквел к "ПВМД"

   Надрыв

   Effigia (Отражение)

   Расстояние

   Неизбежность

   Feel & Fill me

   Worth the Pain

   Сказка

   Мир на одной
   серебряной
   струне

   Граница горизонта

   Записки с края
   бездны

   Эта жизнь для тебя

   Я смотрел на его
   лицо...

   Уже мертвые

   Мне не холодно

   Сто лет нашего
   одиночества

   Долгий путьnew!


Галерея
Главная Я Ориджиналы Гостевая
Это такое странное чувство, когда ты совершенно один. А вокруг постоянно снуют люди. Все шевелится и двигается – начиная от парня-уборщика за стеклом и заканчивая бликами лампочек на его прозрачной поверхности.
Мне всего лишь надо переждать шесть часов до следующего поезда. У меня полно времени. И достаточно денег, чтобы скоротать это время.
Я сижу в «Макдональдс», жду свой первый утренний поезд и пью горький черный кофе без сахара. Жизнь не такая уж плохая штука.
Еще странно, но у меня сейчас нет этого постоянного, в таких ситуациях, чувства неясного беспокойства или страха. Нет, все в порядке. Это приличное место, вокруг полно других пассажиров или просто парочек. Люди самых разных возрастов, совершенно разные. Поэтому здесь безопасно. Во всяком случае, не так уж и плохо.
Я слегка сминаю пальцы на пенопластовом стаканчике. Потом расслабляю. Огромные часы напротив показывают только первый час. Время движется ужасно медленно.
Встаю и иду к кассе, после чего возвращаюсь к столу с клубничным коктейлем и обыкновенным гамбургером.
У меня хороший столик. Чуть в стороне от основного потока посетителей, рядом с окном на всю стену и колонной спереди – так, что создается впечатление некоего уединения. С другой стороны, я по прежнему на виду, в нескольких метрах от касс, так что не надо волноваться о том, что я один. С такими мыслями я оставляю куртку на сидении диванчика и иду в туалет. Споласкиваю бледное лицо, немного приглаживаю растрепавшиеся на ветру иссиня-черные волосы, тру нос.
Тонкая линия подводки для глаз совсем растеклась и я размазываю ее мокрым пальцем, чтобы сделать еще более незаметной. На концерте в толпе это смотрится нормально, но вряд ли уместно для одинокого парня, который на всю ночь заcтрял на незнакомой станции в чужом городе. Несмотря на наш прогрессивный век, неприятностей совсем не хочется.
Убедившись, что выгляжу нормально и сорвав пару салфеток, возвращаюсь назад. Но на обратном пути, когда прохожу мимо столика с тремя парнями, которые даже на расстоянии выглядят обкуренными, один из них свистит и кричит «Хей!», пытаясь привлечь мое внимание. Но я делаю вид, что не замечаю этого и спокойно возвращаюсь к своему столику. Откидываю куртку в сторону, натягиваю синий свитер на пальцы и придвигаю ближе полупустой стаканчик с за это время подтаявшим мороженым... и только тогда замечаю, что больше не один.
Он совершенно спокойно сидит и ест большой гамбургег. И не обращает на меня внимания, даже не поднимает головы. Пока я пытаюсь лихорадочно придумать, что сказать, взгляд останавливается на жемчужного цвета короткой челке, черных тоннелях в ушах, светло-бирюзовом шарфе с принтами летающих тарелок и белоснежно-зеленой бейсбольной куртке с кожаными вставками.
- Извини, что занял твое место, но ты ведь один, - как бы между прочим замечает он, так и не смотря на меня, когда отпивает из красного стакана с колой.
У него такого же белого цвета брови и голубые глаза. А еще до меня не сразу доходит то, что он сказал.
- Один? – я удивленно вскидываю брови, все еще мысленно пытаясь ухватиться за ускользающую нить собственных рассуждений. Кажется, всего мгновение назад в голову пришла вполне удачная фраза, чтобы в меру круто и с достоинством прогнать этого нахала. Но теперь я решаю поступить проще и просто заявляю:
- Ты ошибаешься, у меня назначена встреча. И, в любом случае, с твоей стороны крайне невежливо усаживаться на чужое место, поэтому...
Дальше мне грубить не хочется и я лишь многозначительно машу левой рукой в сторону прохода.
Его взгляд прослеживает за моим движением, но глаза полуприкрыты.
- Да ладно тебе, - он закрывает глаза и пару секунд роется в кармане, чтобы затем достать тонкую сигарету. Идеально белые и ровные маленькие зубы зажимают фильтр, пока он все в том же кармане ищет зажигалку. После чего закуривает, делает пару затяжек и кидает сигарету в недопитый стакан с колой, а зажигалку на стол – Когда твоя девушка придет, я уйду. Обещаю. А пока тебе принести чего-нибудь?
С этими словами он встает, вытаскивает из карманов какие-то смятые бумажки, похожие на чеки и бирки от одежды, и кидает на стол. Затем снимает куртку, бросает на сидение, собирает на поднос мусор со стола и ждет. Ни вопросительно вскинутых бровей, ни выжидающего взгляда. Он просто стоит и смотрит на меня. Спокойно и вместе с тем как-то устало. Или может быть просто очень спокойно.
Я отрицательно мотаю головой. В следующую минуту рядом уже никого нет и я не могу удержаться, чтобы не скосить глаза в сторону. Туда, где сейчас очень симпатичный парень делает заказ у кассы и открывает большой черный бумажник. Он что-то говорит и затем кивает, а ко мне под кожу прокрадывается такое странное чувство, что я с ним. Или он со мной. Но я больше не один и этот незнакомый парень, который мог бы быть любым человеком из скопившейся к этому времени очереди, сейчас вернется сюда. Подойдет именно к моему столику, хотя я его нисколько не знаю. Поэтому все равно, он мог бы быть кем угодно.
- Снова скучаешь?
За его спиной большие белые часы показывают ровно час ночи.
Он выгружает на стол новый стакан с колой, на этот раз больше предыдущего, кофе, пару шоколадных кексов и пирожки с начинкой из яблок и абрикосов. Как что-то само собой разумеющееся, я пододвигаю к себе кофе и беру кекс. Пальцы разрывают прозрачный пакет.
- Ты ждешь поезд? – скорее констатирую я факт, чем спрашиваю, но когда он ничего не отвечает, вопросительно приподнимаю левую бровь и смотрю на него.
Не знаю, как он только не мерзнет в этой тонкой белой майке без рукавов, с большим вырезом спереди, обрамленным рваными полосками из такой же ткани, только вареного синего цвета. Кожа такая белоснежная, что невольно притягивает взгляд и резко контрастирует и с без того бросающейся в глаза татуировкой на всю грудь. Не могу четко разглядеть, но по его плечам расползаются контуры крыльев.
- Нет.
Я опять выжидающе жду, но он больше ничего так и не добавляет. Просто пьет колу, почти закрыв глаза и я даже не знаю, видит он меня сейчас или нет.
Такие простые при первой встречи с незнакомым человеком вопросы «Как тебя зовут? Откуда ты? Где учишься/работаешь?» рядом с ним кажутся просто неуместными.
Я все-таки чувствую себя так, как если бы все еще был один. И когда отпиваю горячий кофе, на губах явственно чувствуется привкус горечи – то ли я еще не оправился от того, как внезапно кто-то вторгся в мой уединенный мир, то ли к ниоткуда появившемуся раздражению примешалось чувство легкой обиды и неловкости. Да, мне определенно хуже. Лучше бы я и дальше был один.
- Знаешь, не в том дело, что я не хочу тебе рассказывать, - он поморщился – Просто это взаправду совершенно неинтересно.
Я сделал вид, словно очень занят тем, чтобы решить с какой стороны откусывать кекс.
- Твоя девушка задерживается.
- У меня нет девушки.
- Парень?
Почему-то нечто подобное я ожидал, поэтому не растерялся и ответил ему абсолютно флегматичным взглядом.
Сволочь. Он даже немного улыбается кончиками губ, а в глазах пляшут огоньки искусственного освещения. Я невольно залюбовался его красивым лицом. А еще немного удивился этой, новой для меня, эмоции на его лице.
- Опять промах.
Он откинул голову назад и сполз чуть ниже, поудобнее устраиваясь и смотря на меня сверху вниз.
- Как тебя зовут?
Я лишь пожал плечами и откусил новую порцию шоколадного теста.
- Хорошо. Просто дело в том, что нет никакой истории. Я банально решил провести ночь здесь, потому что... так захотелось.
Подождав, пока он закончит говорить, я произнес:
- Ты не должен мне ничего объяснять.
- И я не жду никакого поезда.
- Все в порядке.
- Так как тебя зовут?
Мне на самом деле очень хотелось, чтобы он был кем-то особенным. В плане, не просто чокнутый чувак, которому на сегодняшнюю ночь больше нечем заняться. И я мог это узнать, только если бы смотрел со стороны. Может быть даже из-за соседнего столика. Не так, как сейчас – лицом к лицу. А еще через одиннадцать часов я вернусь домой – в другой город. Другую страну.
Но он мне действительно понравился.
- Если ты пообещаешь после этого не спрашивать мой номер телефона, то так и быть... – таким образом вернув ему колкость «за парня», я снова открыл рот с четким намерением соврать. В голове была блаженная пустота, а вот на бейджике прошедшего мимо сотрудника имя «Брендон».
-Брендон.
Я улыбался и был очень доволен собой, тем более что парень, сидящий напротив, мне явно поверил.
- А я Крис.
Его ответная улыбка подозрительно напоминала усмешку, до такой степени была невинна. Мое настоящее имя, произнесенное его губами, показалось мне чужим. Ведь он не может этого знать.
- Надо же, тебе совершенно не подходит.
Это все, что я нашелся ответить, после чего присосался обратно к кофе, который уже почти остыл.
Я почувствовал, что ужасно устал.
Странно, что только теперь...
Весь день, проведенный в сумасшедшем ритме и на ногах, еще эта бессонная ночь и впереди около шести часов в дороге, не считая пары-тройки пересадок. И этот парень высасывал из меня последние силы.
- Хочешь что-нибудь еще?
Мне захотелось ответить «кровать», но вместо этого я лишь зевнул и положил голову на стол. Короткая стрелка на часах приближалась к жирной цифре «2».
- Нет. Можно только гамбургер и минеральную воду. Если ты хочешь... – уже совсем тихо буркнул я и посмотрел в окно, где светилось несколько витрин закрытых магазинов – один на первом и один на втором этаже. Пекарня и парфюмерия.
Перед моим носом опустился белый стакан с нарисованными капельками воды и аппетитно запахло едой.
- Спасибо.
Поверхность у стола была ужасно неудобная, к тому же липкая и холодная, поэтому я выпрямился и почесал щеку.
- А какой поезд ждешь ты?
Я еще раз бросил взгляд на часы.
- В шесть утра, - странно, но врать больше не хотелось. Да и было это совершенно неважно. Каких-то три с половиной часа, а потом я пойду искать свою платформу. Времени достаточно. Станция огромная, а бродить по ней в темноте не особенно хотелось.
Неожиданно я уловил резкое движение и в следующее мгновение едва теплые пальцы дотронулись до моей щеки.
- Крошки, - исчерпывающе ответил Крис, но руки не убрал. Мы просидели так несколько секунд, пока он не прочертил костяшками пальцев легкий след вверх-вниз и только потом откинулся назад.
Наверное, я должен был поблагодарить, но вместо этого дотронулся до щеки и повторил пальцами его недавнее движение. Щека оказалась горячей.
- Так мило с твоей стороны...
Он ничего не ответил и лишь закрыл глаза. А я встал и пошел в туалет.
Что это было? Вот так запросто до меня еще никто не касался. Чтобы незнакомый человек и я ничего даже не успел сделать...
В туалете никого не было. Лишь две дверцы кабинок были сиротливо распахнуты, да рулон размотанный туалетной бумаги валялся в углу рядом с умывальником.
Я подфутболил его ногой и наклонился над раковиной, выдавливая жидкое мыло. В нос ударил странный химический запах.
Совершенно не хотелось думать, но подумать было надо.
Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох-выдох.
Несмотря на то, что я гей и у меня никого нет... Нет, не так. Несмотря на то, что мне нравятся парни, но в данный момент... то есть вообще у меня никого нет и не было, это совсем не значит... Что? Не значит то, что все так просто.
Оторвав пару салфеток и намочив под водой, я стал тереть щеку.
Сколько себя помню, я всегда был один. Да, у меня чудесная и любящая семья, состоящая не только из папы и мамы, но и старшей сестры, которая обо мне заботиться. Еще есть бабушка и дедушка. Я всегда хорошо учился и с отличием закончил школу, а теперь получил стипендию и поступил в университет. Даже имеется пара-тройка друзей, с которыми можно вместе повеселиться и расслабиться после учебы. Моя жизнь... мне не на что жаловаться. Все действительно хорошо. Просто иногда это странное чувство, когда ты совершенно один. Оно становится таким... острым и невыносимым, что хочется биться головой об стену и выть на Луну.
Но разве это совершенно не нормально? Разве не у всех так? Это чувство одиночества. Тогда почему я так бурно реагирую на такое простое прикосновение?
Господи, Крис, просто признайся хотя бы самому себе, что он тебе нравится. Очень нравится. И дело тут совсем не в том, что до тебя еще никто никогда не дотрагивался... не касался так... близко, интимно, горячо.
Но ведь ты его совершенно не знаешь. Он не только похож, но и ведет себя как самый настоящий псих! Да, он очень привлекательный – с этими его резко очерченными скулами, узким подбородком, чуть курносым носом и пухлыми губами с приподнятыми кверху уголками, будто бы готовыми взлететь. Но слишком уж много этих «но»!
Чем больше я думал, тем сильнее мне хотелось выйти из туалета и пойти не налево к столикам, а прямо – к выходу. Глупо сбежать, тем более что это заранее безнадежно, ведь сбегать надо было скорее от самого себя. Но там осталась моя куртка с билетом на поезд в правом нижнем кармане.
Черт!
Вернулся обратно я совершенно спокойным. Может быть немного бледнее обычного, ведь минут пять брызгал в лицо ледяной водой перед тем, как выйти, но Крис этого, кажется, даже не заметил. На столике уже стояла новая порция кофе и мороженого, но на этот раз он взял кофе и себе тоже. Тут же валялись смятые пакетики от сливок и сахара.
- Мне жаль, если я тебя напугал.
Я бросил на него быстрый взгляд, но в этот момент он спокойно вылил очередной пакетик сливок и стал размешивать.
- С чего это ты так решил?
Я опустился на сидение и подтянул к себе куртку, после чего сложил наподобие подушки и запихал за спину, скрестив рукава на коленях. Так гораздо теплее. Взгляд по привычке метнулся к часам, но голос Криса меня опередил.
- Три.
Я просто кивнул. А что еще я мог сделать? Мне так хотелось вернуть себе холодное спокойствие и уверенность, которой с каждым скачком длинной стрелки влево становилось все меньше.
Обхватив руками стакан, я слегка сжал пальцы, игнорируя предостерегающую надпись о том, что напиток внутри может быть горячим. Кожу обожгло легкое покалывание.
- До скольки ты будешь здесь сидеть?
Крис до сих пор размешивал свой кофе и у него почти получилось этим монотонным движением меня загипнотизировать. По крайней мере, когда губы произнесли эти слова, мне действительно стало легче. Но затем...
«Боже, Боже, Крис, да ты кажется втрескался!» - эта мысль была настолько немыслимой и такой предсказуемой, что мое лицо превратилось в сплошную маску. Наверное, я сейчас смотрелся донельзя искусственно – идеально ровная спина, немигающий взгляд и тонкая линия губ. Кошмар.
- Ну встречу рассвет я, наверное, все-таки здесь, - Крис наконец отпил кофе и по привычке прикрыл глаза.
Не знаю почему, ведь он выглядел обычно, то есть точно так же, как и пару часов назад, когда мы только познакомились, но мне показалось, что он очень устал, измотан и, как и я, не отказался бы от кровати.
- Да, - зачем-то сказал я и потянулся к мороженому.
Мне все еще было холодно, но руки сами наполнили ложку и во рту остался сладкий вкус карамели.
- Брендон?
Я зачерпнул еще порцию и отправил в рот, стараясь попасть ложкой между мелко стучащими зубами.
- Брендон? - громче позвал Крис и я вздрогнул.
- Почему ты не отзываешься?
- Извини, я задумался, - машинально оправдался я и посмотрел прямо в его голубые глаза. Намного светлее, чем мои.
Сзади раздался громкий взрыв смеха и я оглянулся, только теперь заметив, что кругом так много людей и почти все столики заняты, а около касс выстроились целые очереди.
Наверное, чей-то поезд пришел, а мой приедет только через три часа.
Я вопросительно посмотрел на Криса. В ответ он показал мне пакетик сахара.
- Последний. Будешь?
Отрицательно покачав головой, я вернулся к поеданию своего мороженого.
Кругом было шумно, а мы молчали. Крис больше ко мне не обращался. Иногда мне казалось, что он спит, откинувшись затылком на спинку дивана, но совершенно неожиданно и все так же с закрытыми глазами, он наощупь тянулся к недопитому и быстро остывающему кофе, и делал глоток.
Я гадал, что он будет делать, когда допьет кофе. Заснет или пойдет за новым? И захочет ли он вообще еще кофе?
На первом этаже в одном из магазинов зажегся свет. Понаблюдав за прозрачными стенами пару минут, я убедился в том, что там еще пусто и он откроется только через пару часов. А это значит, что народ начнет собираться на станции тоже нескоро и сидеть мне тут еще целых два часа.
Вздохнув, я встал и направился к кассе. Очередь уже почти иссякла, передо мной стояло всего три человека – молодая женщина и пожилая пара. Я задумался.
Еще раз прокручивал в голове весь вчерашний, не прерванный сном, день, а потому еще продолжавшийся в моем сознании до «сегодня». Как я встал в шесть часов утра, чтобы добраться до соседнего города, затем до другого, где должен был проходить концерт. Как утомительно было путешествие - сначала на автобусе, затем часа три на поезде. С каким трудом мне все-таки удалось в незнакомом и огромном электичном городе найти маленький клуб, в котором должна была выступать любимая группа. И как я пару часов простоял в галдящей и шумящей толпе, совсем не чувствуя ног и с трудом сглатывая из-за сильной жажды. А затем путешествие по ночному городу обратно, на, в такое время, почти полностью пустынную станцию, где я должен был провести шесть мучительных часов.
Да, пожалуй, этот день был слишком долгим. Мои губы расплылись в едва заметной улыбке. И... необычным.
Рядом, справа от меня, раздался какой-то грохот. Оказалось, что девушка-служащая нечаянно задела огромную чашу с упаковками сливок и они все рассыпались по полу.
Я оглянулся на Криса. Столик был пустым.
Внутри что-то екнуло и застучало в висках. Сильно, почти до тошноты, забилось сердце.
Он ушел.
- Я вас слушаю? – повторил мужчина за кассой.
Так и не отрывая глаз от синего дивана, я попросил кофе.
Было больно. Не сильно, терпимо, но достаточно для того, чтобы горло сжалось.
Он же обещал, что останется до рассвета. То есть, Крис мне, конечно, ничего не обещал, но он говорил...
Я опустился за столик и прямо перед собой поставил кофе, которое слегка подрагивало в моих руках.
Отчего-то я чувствовал себя очень глупо. И от этого чувствовал себя еще глупее. Просто надеялся на что-то...
Все было совсем не так, как когда к тебе в клубе подходит «с расстояния неопределямо насколько» обдолбанный парень и просит зажигалку, а потом долго стоит, давит, нависая над тобой, и ты знаешь, что зажигалка – только предлог. Быстро встаешь и убегаешь в туалет или к первому знакомому, промелькнувшему в толпе. Иногда удается просто отвернуться или притвориться, что ты в коме. Но никого я еще не хотел оставить рядом с собой. Подыграть и разрешить остаться. Никогда. И тут дело не в том, что Крис другой... просто за эти пару часов он стал другим. Особенным. А теперь его нет и ровным счетом никакого значения не имеет то, что я не пересел за другой столик. Остался здесь. Потому что теперь и все равно здесь нет его.
Я словно в каком-то легком тумане смотрю на часы, которые показывают почти четыре. Затем надеваю куртку, вместо горячего нетронутого кофе беру полупустой стакан с выдохнувшейся минеральной водой и направляюсь к выходу.
Зачем я иду так рано, когда кругом по-прежнему мало людей, куда, где проведу оставшееся время – все это становится неважным, потому что я просто не могу оставаться здесь.
Снаружи на первом этаже с легким жужжанием плавает поломоечная машина, кое-где уже горят витрины, под ногами блестят мокрые плиты серого пола. А еще дует довольно ощутимый ветер с улицы и я моментально замерзаю, чувствуя в правой руке лишь холод пенопластовых стенок стаканчика. Теперь еще и не понимаю, зачем я его с собой взял?
Хочется улыбнуться этой смешной мысли и нелепому поступку, но еще больше закусить губу, чтобы не заплакать. Или чтобы поплакать, потому что это невыносимое чувство одиночества возвращается. Один посреди чужого города, на безлюдной, пока еще в такой ранний час, станции, где ярко освещенные окна «Макдональдса» остались маленьким оплотом жизни далеко позади. Хочется схватить прядь собственной длинной челки, царапающей сейчас нос, и с силой потянуть вниз. Но вместо этого я делаю глоток ледяной воды и становится чуточку легче. Потому что вода, попадая в горло, уже дальше вытекает из глаз, соленой капелькой застывая в правом уголке губ.
На плечо ложится чья-то тяжелая ладонь и я резко дергаюсь в сторону.
Напротив меня стоит Крис с поднятыми вверх руками.
- Ладно, сдаюсь, я больше не буду к тебе прикасаться, - он улыбается, а мне нестерпимо, со всей силы, хочется заехать по этим бледным, в слабом свете коридора, губам.
Я отворачиваюсь и иду вперед, но он меня догоняет.
- Ты куда? Твой поезд же еще только через полтора часа...
Мне невыносимо, что он идет рядом. Чувствовать его присутствие, слышать знакомый голос. Это так непохоже на мое привычное чувство одиночества, что хочется громко кричать. Но так ненадолго, и от этого хочется рассмеяться хриплым, каркающим смехом.
- Эй, притормози! – Крис хватает меня за плечи и разворачивает к себе лицом. Это происходит настолько внезапно, что я по инерции «притормаживаю» носом ему прямо в шею. Меня окутывает легкий цитрусовый запах с примесью сигаретного дыма и мяты.
Ощущение «дежавю», потому что еще какой-то час назад мы точно так же молчали. И похожая неловкость, потому что мне страшно поднять голову и посмотреть ему в глаза. Еще я наперед боюсь того, что он дальше скажет или сделает, потому что он никогда не произнесет тех слов, которые я бы хотел услышать, никогда не поступит так, как мне бы того хотелось.
- Что случилось? Почему ты ушел? – я слышу только, как Крис шумно дышит, стараясь выровнять сбившееся дыхание - Я тебя чем-то обидел?
Последний вопрос почему-то кажется обиднее всего - наверное, потому что он ближе всех к правде. Хотя, ведь если начистоту, то Крис ни в чем не виноват. Он ничего такого не сделал, чтобы я имел право обижаться. Он совершенно ничего не сделал...
- Все в порядке, - я стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно, но его все равно приглушает шарф Криса – Правда.
Он немного отстраняется и пытается разглядеть мое лицо. Я рад, что в таком полумраке это почти наверняка невозможно. А еще челка привычно падает на глаза и заставляет часто смаргивать.
- Мне просто хотелось немного побродить, надоело сидеть на одном месте... – я вдохновенно сочиняю, но вдруг перебиваю сам себя, когда уже дальше выдумывать не вижу смысла – Почему ты ушел?
Крис отвечает спустя пару долгих секунд и его голос мне кажется немного странным.
- Я не уходил.
- Но тебя долго не было!
- Я выходил покурить.
На это мне нечего возразить, но тут находится последний аргумент, потому что не хочется сдаваться так быстро и снова погружаться в эту неловкую тишину.
- Почему ты мне не сказал?
- Наверное, потому что я не был уверен, что вернусь, - медленно произносит он и я сам вскидываю голову, чтобы посмотреть в его глаза. Но я был прав – при таком освещении это совершенно невозможно.
Я хватаю Криса за руку и тащу куда-то в сторону. Не уверен точно «зачем» и совсем не уверен «куда», но мне сейчас необходимо больше света. Хотя бы на чуть-чуть, чтобы как следует рассмотреть его лицо. По-крайней мере, это кажется была моя последняя мысль...
Когда мы внезапно оказываемся в узком и еще более мрачном проходе между двумя газетными киосками, Крис снова дергает меня на себя и я вполне справедливо собираюсь возмутиться, как бы это не вошло у него в привычку. Но в следующее мгновение все мысли вылетают из головы, как только его губы, с выдыхаемым облачком белого пара, оказываются в паре миллиметров от моего лица. Мне кажется, что мы стоим так, замерев, целую вечность, когда я чувствую влажный жар на своих губах и машинально приоткрываю рот.
Я не могу описать, какой это поцелуй: нежный, страстный, ненасытный... он первый. И я совершенно не могу ничего с собой поделать – как до этого мои руки против воли потянулись к мороженому, когда мне было холодно, так теперь они тянутся к теплу, когда мне жарко. Сами обхватывают Криса за шею и притягивают ближе, пока тело поддается вперед, вжимаясь как можно теснее.
Язык Криса исследует мой рот, а пальцы забираются под куртку и ласкают спину. Я стараюсь не показать своей неопытности, быть с ним на равных, но у меня совсем некстати кружится голова и совсем не держат ноги, так что я куклой на веревочках повисаю на его руках.
Сложнее всего одновременно стараться хватать ртом воздух, чтобы отдышаться, и пытаться объяснить.
- Я...
- Тшш, - они прижимает палец к моим губам и быстро целует – Все хорошо.
Я утвердительно киваю и снова пытаюсь сказать:
- Я просто... у меня...
На этот раз Крис громко смеется и еще теснее, действительно словно куклу, прижимает к себе. Мне отчего-то тоже становится весело и я улыбаюсь.
Он совершенно точно один из этих обкуренных типов. Сумасшедший псих!
- Я... – он какое-то время смотрит в уродливый потолок, перекрытый тонкой сетью труб и проводов, словно над нами звездное небо – Я так хотел, чтобы это было взаправду.
Я вопросительно вскидываю левую бровь и жду, пока он продолжит. Мне обалденно хорошо или мне хорошо обалденно, только сейчас я очень счастлив. Это, наверное, лучший момент в моей жизни. Нет, не так, - Крис, это лучшее, что было и есть в моей жизни. И, надеюсь, будет.
- Там на концерте, ты ведь меня не заметил.
Теперь уже вторая бровь изумленно летит вверх, и сердце бешено бьется где-то в горле, пока я в ожидании продолжения смотрю на его подбородок и открытую шею.
- Я курил на улице, пока вы толпой собирались у входа. Не знаю почему, но взгляд как-то сразу на тебя упал, и ты мне показался очень милым. – Крис опустил лицо и посмотрел мне прямо в глаза – Только ты сразу прошмыгнул мимо меня к сцене и за весь вечер так ни разу и не подошел к бару.
В его голосе проскользнула явная детская обида, и я невольно улыбнулся.
- А должен был?
- Конечно, ведь я работаю в этом клубе барменом.
Теперь уже мои пальцы забрались под его куртку и, миновав преграду тонкой ткани майки, коснулись едва теплой кожи спины.
- Ты простудишься, - все так же с улыбкой сказал я, чувствуя, как внутри разливается невероятное тепло и облегчение. Не знаю только, почему я до сих пор почти что лежу на Крисе, позволяя ему меня удерживать, когда сейчас готов взлететь, ощущая себя легче перышка.
- Конечно, ведь я работаю в этом клубе барменом, - Крис надменно фыркнул - И совсем не планировал преследовать какого-то мальчишку всю ночь напролет.
Теперь мы уже оба смеемся и походим на обкуренных, сумасшедших психов, хотя еще минуту назад мне казалось, что псих здесь представлен в единичном экземпляре.
- Только можно я все-таки буду называть тебя «Крисом», а не «Брендоном», потому что это имя тебе совсем не подходит?
Улыбка стирается с моих губ, и я виновато-испуганно смотрю на Криса. Или...
- Ян, - просто представился он.
И не дав мне времени возмутиться, накрыл мои губы своими. А потом еще, еще и еще раз, так что я только начинал говорить, а он тут же меня целовал, и из-за этого получались лишь какие-то невнятные и смешные звуки.
- Подожди! – я со смехом увернулся, и его губы прошлись по моей челке – Ян, мне ведь надо уезжать...
От этих слов горло сдавило и прежде, чем закончить, мне пришлось сглотнуть.
- Не надо, - Ян с улыбкой пропустил мою челку сквозь пальцы и, наклонившись, подул.
Я открыл рот...
– Или ты думаешь, как еще я мог узнать твое имя? – он сделал страшные глаза.
Не знаю, требовал ли этот вопрос ответа, но я только было снова открыл рот, как Ян опять не дал мне закончить:
- Во-первых, не надо оставлять такие ценные вещи, как билеты, в карманах куртки, - и он чмокнул меня в нос – А, во-вторых, на твоем билете стоит завтрашнее число.
В памяти тут же всплыла пожилая старушка в сервисе клиентов, плохо понимавшая по-английски, которой приходилось почти что на пальцах объяснять дату отправления и конечную остановку. Причем, она только по одной ей ведомой системе вбивала название этой самой остановки, пока я терпеливо пытался ей объяснить, что мне нужно в совершенно противоположную сторону карты.
- Поэтому у нас есть целое сегодня, чтобы уговорить тебя остаться или меня переехать, - произносит Ян, после чего кончиком языка очерчивает линию моего подбородка и добавляет – Ведь ты больше не один.
В его глазах пляшут золотые огоньки, хотя мы стоим в по предрассветному слабо освещенном проходе. И когда его губы накрывают мои, мне совершенно больше нечего ему возразить.

 

2010-10-19

 



Hosted by uCoz