Глава 1.
Я стоял перед дверями огромного особняка. Такие шикарные дома обыденность на экране, но в жизни это внушительное строение вызывало трепет и восхищение - огромный, с резными балконами, башенками на крыше, двумя колоннами у входа, окруженный садом и отделанный лепниной, дом представал как сказочный дворец. Во дворике находился фонтан в виде льва, у которого из рычащей пасти вырывался поток воды, специально подсвеченный красным, что вызывало дрожь и несколько неприятные ассоциации. Все это было в обрамлении живых цветов, аромат которых витал в воздухе и создавал еще большую атмосферу сказочности. Свет от фонарей рассеивал сгущающиеся сумерки и придавал какую-то совершенную законченность всему облику дома.
Вот прошло ужу пять минут, а я все стоял и не решался позвонить. Пальцы дрожали, несмотря на то, что была ранняя весна и воздух успел нагреться еще днем от солнечных лучей. Было как-то тревожно и неспокойно на душе. Который раз за прошедшую неделю я обдумывал ситуацию, в которой оказался.
С детских лет я жил за городом с бабушкой и дедушкой. Матери и отца у меня не было - они разбились в автокатастрофе, когда я был еще маленьким. Привыкший с самых ранних лет к самостоятельности, я рано начал работать, чтобы как-то помочь семье. С большим трудом, но мне удалось закончить школу с отличием и я поступил в университет. Потихоньку жизнь вошла в обычную колею - днем учеба, вечером работа в баре. Самая что ни на есть заурядная жизнь подростка 22 лет. Мне нравилось учиться, появилось много знакомых, а что самое главное, я смог не только по прежнему помогать бабушке с дедушкой материально, но и откладывать пусть и небольшую, но все таки хоть какую-то сумму на дальнейшую жизнь. Как только поступил в институт, сразу же переехал в общежитие, так как слишком далеко было добираться до дома - двумя транспортами, по два часа каждым. Родных я навещал каждые выходные и знал, что бабушка нашла какую-то работу - то ли прислугой, то ли помощницей в каком-то богатом доме, хотя я сильно и не вдавался в подробности. Да и некогда было - стоило мне вырваться в родные края, как тут же начинались подробнейшие и тщательнейшие вопросы - как мне живется, хорошо ли я кушаю, появилась ли девушка, начал ли курить и т.д. и т.п., отчего кругом шла голова и спасался я только залезши на крышу, причем в буквальном смысле этого слова.
И вот в субботу, проснувшись как обычно после 12 и еле продрав глаза, нахожу у себя на тумбочке большой белый конверт. Красноречиво глянув на мобильный, который ни в коем случае не признавался как средство общения, распечатываю конверт и роняю челюсть на подушку, от чего мой сосед по комнате, глянув на меня мельком, чуть не подавился бутербродом с колбасой, который жадно в себя запихивал, сидя у компа и кроша на клавиатуру. (Проштрафился негодяй! Сколько раз ему талдычил, чтобы не смел разевать свою пасть над моим рабочим местом! У пиранья ненасытная, - счас как впихну ему этот бутерброд, чтобы с другой стороны вылез!!!... вообще-то я очень миролюбивая личность, но приходится иногда проявлять железную стойкость, чтобы некоторые... да, да, именно, и не таращся ты так на меня!!!, не садились на шею). Встаю, несколько секунд борюсь с желанием схватиться за подушку и найти одну макушку...о, прям стихами заговорил, в радиусе трех метров, но потом пересиливаю себя и тащусь в ванную. Включаю прохладный душ, чтобы быстро проснуться, и выползаю уже спустя пять минут - весь синий, со стучащими зубами, потому что провидение, в лице нашего сантехника, видно слишком уж буквально вняло моему желанию и вообще вырубило горячую воду. С все возрастающей злобой кошусь на Витьку, который раньше меня встал и успел привести себя в порядок не в таких спартанских условиях, как я. Ну что это за день такой?! Еще это письмо!
- Ну что родичи наскребли?
- Мне надо будет уехать на пару недель...
- В смысле?
- В прямом. Бабушка заболела - вроде ничего серьезного, но в ее возрасте могут быть любые осложнения.
- Так ты едешь за ней ухаживать?
- Нет, она просит, чтобы я поработал за нее какое-то время...
- ?
- Не хочет рабочее место терять, боится, что пока она болеет, кого-то другого могут взять.
- А как же твоя работа и учеба?
- Слушай, Вить, ты мне зубы не заговаривай - я уже отсюда миллионы крошек могу сосчитать...
- Да ладно, я потом уберу...
- Угу, "потом" - это после второго всемирного потопа?
- Да не прягись - я тебе конспекты буду посылать...
Я тяжело вздохнул - видно все таки придется применить "тяжелую артиллерию"...
- Когда выезжаешь?
- Схожу к директору, потом с работы отпроситься еще надо...где-то часов в пять соберусь и поеду.
- Да не парься ты, все будет ути-пути - расслабишься, от учебы отдохнешь...
Увлеченный разглядыванием откровенных картинок девушек в бикини на экране, Витя потянулся за вторым бутербродом и не заметил угрозы, которая уже нарисовалась у него за спиной. Со злорадством, которого я уже давно в себе не ощущал, я сжимал в каждой руке по подушке - одна была с моей кровати, а вторая обманным маневром утаскана с кровати соседа, и как ангел мщения нависал над жертвой. Подождав, пока Витины пальцы коснуться бутерброда, я с мыслью "Счас для кого-то наступит Апокалипсис!" со всего размаха, и главное от души, взмахнул подушками и... Витин возмущенный вопль было слышно даже в конце коридора, а крошки с клавы он все таки убрал, перед этим предварительно отодрав колбасу от монитора...
Ну я и влип!!! У меня ж интуиция развита как у кошки - чувствовал, что какая-нибудь пакость произойдет...и она произошла, но сначала все по порядку...
Промаявшись у двери минут 10, я все же благоразумно решился позвонить и войти внутрь и, надо вам сказать, вовремя, потому что охранник, наблюдавший за моими душевными метаниями минут... 10, уже направлялся в мою сторону и, судя по его сосредоточенному выражению лица, закончил бы я свои думы верхом на клумбе и за воротами. Дверь открылась почти мгновенно и в тот момент охранник показался мне милейшим существом на земле, я уже даже всерьез обдумывал мысль о том, что клумба не такой уж плохой вариант - все же лучше чем то, что предстало передо мной. Это была... ммм... женщина, то есть старушка, вернее... в общем, это было что-то очень древнее, женского пола - это сто процентов! Маленькие очочки на самом кончике носа, положенный пучок седых волос и чепчик - все это тоже было, а еще жуткого мышиного цвета форма.
- Я вас слушаю?
- Эээ..., добрый де...вечер! Я внук Нэнси Паркенс...
- ...
- Буду ее заменять, пока она не выздоровеет...
- ...
На этом мое красноречие выдохлось и, жалко виляя хвостиком, пошло помирать куда-то в уголок парка, а я все стоял и ощущение идиотизма ситуации уже перешкаливало через верхнюю шкалу барометра. Наконец, обсмотрев меня с ног до головы - благо, наличие фонарей давало такую возможность в уже сгущающихся сумерках, старушка как то странно хмыкнула и, повернувшись ко мне спиной, произнесла:
- Следуйте за мной.
Боже, на улице 21 век, а у меня такое ощущение, будто я попал лет эдак на 300 назад или на худой конец в фильм, тока надеюсь не ужастик, а так - детективчик, историческая драма/мелодрама... Молча мы прошествовали через просторный холл, гостиную... хоть на стенах и висели светильники, но их свет был слишком мягким и рассеивающим, чтобы я мог разглядеть все в подробностях. Да к тому же мысли мои сейчас витали где-то далеко - я думал о том, что мне предстоит провести в этом доме среди незнакомых людей несколько недель, и от этого особой радости не возникало. Кругом была странная тишина, будто в целом доме никого больше не было и только звук наших шагов гулко отдавался в коридорах. Чем дальше мы шли, тем менее шикарным становилось все вокруг - пропадали гобелены, изящные статуи, картины, роскошные ковры, и это позволило мне сделать вывод, что мы сейчас находились в непосредственно отдаленной части дома, где жила прислуга. Но к моему огромному удивлению, когда дверь открылась и я очутился в просторной уютной комнате, никто не вышел на встречу и даже не было слышно приглушенных голосов.
- Это ваша комната, в которой есть все необходимое. Будьте завтра готовы к 10 часам.
После этого не успел я опомниться, как за старушкой уже закрылась дверь. Пока все было мрачно. Оглядевшись, я заметил небольшие настольные часы на прикроватной тумбочке - ничего себе! Уже оказывается 11 часов вечера!
Глава 2.
Утром, открыв глаза, я долго пялился в потолок и пытался согнать мысли в кучу. Зря я это делал...Все случившееся за последние дни, а заодно и воспоминания о вчерашнем вечере, заставило меня подскочить на кровати и вперить взгляд в часы. Фух, 9.25. Медленно встал, поводил ногами по полу у кровати, отыскивая тапочки, затем поплелся в душ...Энтузиазма особого я не чувствовал, хотя честности ради должен был признать, что комната, в которую меня вчера заселили, была совсем неплохая - вся в зеленых цветах, она была очень уютной и обставлена со вкусом. Я никогда не бывал в гостиницах, но наверное там были именно такие комнаты - в меру удобные, в меру просторные и обставленные по минимуму всем необходимым. Причем рассуждаю я далеко не о захолустной гостинице, а какой-нибудь трех/четырехзвездочной.
После водных процедур количество энтузиазма в крови значительно возросло. Это была настоящая прелесть - обнаружился не только душ, но и небольшая ванная, и я отдал предпочтение именно последней, перед этим налив туда всяких пенок и других средств, что в избытке стояли на полочках, и особо не утруждая себя подробным чтением об их применении. Пены было столько, что сначала мне пришлось, причем с большим трудом, отыскать свои части туловища, а уже затем начать намыливаться. К концу принятия ванны, пена у меня разве что с ушей не лезла, а сиял я как звезда на верхушке новогодней елки. За пять минут до положенного срока, еле успев натянуть джинсы и футболку, я выскочил за дверь и только тут понял, что, собственно, не знаю куда нужно идти.
'Таак, ммм...эээ...Пойдем-ка мы вон туда!', и я направился прямо по коридору. Некоторое время еще пытался уловить хоть какой-нибудь шум или звук, но дом казался совершенно необитаемым. И вот, наконец, я вышел в просторный холл, откуда выходило три двери. Первая, судя по всему, вела дальше по неизведанным просторам коридора, а две другие в какие-то комнаты. Чувствуя себя первооткрывателем, я было уже направился к первой двери, как услышал какой-то шум, доносившийся из одной из двух других дверей. 'Ага, вот он - оплот цивилизации!', и с такими вот мыслями я двинулся к двери. Смутно припоминаю, что когда открыл дверь, связь с мыслями оборвалась и я застыл на пороге с выражением счастья и надежды в глазах, какое должно было быть у Робинзона Крузо, увидевшего проплывающий мимо корабль...
Лучше бы я был глухим и не услышал тот шум, потому что то, что предстало моему зрелищу, смог бы выдержать, а еще остаться после этого в здравом уме и памяти, не каждый...ОНО лежало на диване на животе и махало длиннющими ногами, весело мурлыкая себе что-то под нос. Тут же на диване обнаружилось нечто, что оно и разглядывало...Книга или журнал какой...Так...Дальше мой взгляд прошелся по розовато-фиолетовым неровным прядкам волос с косичками, судя по всему обскубленными в какой-то новомодной стрижке, небрежно свисающим с плеч и оттеняющим молочной белизны кожу, которая на вид была похожа на фарфор. Телосложение у этого существа было хрупким и само оно было таким тоненьким, что ванильного цвета рубашка, единственное, что на нем было одето, еле прикрывала пятую точку и свисала как балахон, вызывая немое изумление, как оно еще не потерялось в этой груде материи. Теперь, присмотревшись внимательнее, я с уверенностью мог сказать, что это была девушка - сто процентов! Причем очень даже красивая. Тут то моим иллюзиям и суждено было разбиться, когда ОНО обернулось и пискнуло:
- Колиии...
Тут длиннющие черные ресницы взметнулись вверх, открывая необъяснимой красоты глаза небесно-бирюзового цвета - таким, наверное, должно быть небо в раю. Судя по всему, ОНО было удивленно не меньше меня, хотя и причины удивления у нас были разными. Оно перепутало меня с каким-то коли, собака наверное, а я, в свою очередь, терял остатки разума, так как ЭТО все меньше и меньше походило на девушку и теперь я уже не мог быть уверенным ни в чем. Так мы некоторое время молча таращились друг на друга - это чудо уже с интересом, а я с все возрастающим испугом, потому что к концу пяти минут разглядывания, проценты поменялись примерно таким образом: 25 - девушка, 75 - мальчик...15 - девушка, 85 - ма...
- Вот вы где! Молодой человек, если вам сказано быть готовым к 10, это значит к 10 и ни минутой позже...Простите, мистер Нил, что потревожили Вас...
Не успел я опомниться, как меня уже тащили по коридору и судя по голосу, это была вчерашняя старушка...Всю дорогу она громко возмущалась и от вчерашней ее сдержанности не осталось и следа, так что к концу пути я уже был контужен на два уха и еще какое-то время прибывал в тяжелой формы прострации, так что не сразу понял, куда она меня притащила. Это оказалась светлая и просторная кухня, вся в желтых тонах. В ней находились еще две девушки, судя по форме служанки, и необъятных размеров женщина у плиты, которая что-то помешивала в огромной кастрюле. Запах стоял обалденный и я тут же вспомнил, что со вчерашнего вечера ничего не ел.
- В этом доме есть свои правила и ни для кого не должно быть исключения! Вы...
Бур, бур, буррр...как же хочется есть! Громкое бурчание живота прервало ее тираду и старушка, с пренебрежением покосившись на меня, произнесла:
- Мари, покормите его. А вы, Инесс, введите в круг обязанностей.
И потом, уже на пороге кухни, видно что-то вспомнив, добавила:
- Это внук Нэнси Паркенс, с сегодняшнего дня он будет выполнять все ее обязанности.
С этими словами она растворилась и я вздохнул с облегчением. Затем перевел взгляд, полный надежды, на Мари - ту, что мешала что-то в кастрюле. Через минуту я уже лопал за две щеки и жизнь снова казалась прекрасной.
Погода была чудесная - на улице светило солнце и дул небольшой прохладный ветерок. Выйдя в сад, я медленно полной грудью вдохнул свежесть травы и зелени. Как же все таки хорошо жить за городом в своем собственном доме. Ни тебе пыли асфальта, ни выхлопного газа машин, ни постоянного шума...Неизвестность, и то подвешенное состояние, в котором я находился последнее время, больше не пугала. Действительно, возможно во всей этой истории больше положительных моментов, чем неприятностей, которые я уже рисовал у себя в мыслях на протяжении последних дней.
Наевшись до отвалу, я приличия ради все таки попытался уточнить, в чем же будут состоять мои обязанности, но Инесс, одна из служанок, сама затруднялась мне все более менее вразумительно объяснить. Насколько я понял, в обязанности моей бабушки входила помощь по дому...хм. Но конкретной 'миссии' не было...Это меня слегка обескуражило, но, с другой стороны, я уже боялся что надо будет готовить - тогда бы весь дом несколько недель питался подгоревшей яичницей, сухими тостами и полуфабрикатами. Вряд ли после столь шикарных пиршеств бабушка бы сохранила свое любимое рабочее место, а я бы от стыда и по другим, не столь альтруистическим соображениям, не смог показываться месяца три в родных краях.
Так что сразу после завтрака передо мной стояло две альтернативы - либо искать садовника француза Пьера и приставать к нему с тем, чтобы он дал мне какое-нибудь поручение, либо прятаться по всему дому от строгой 'рептилии', которой наименование, как я узнал от Инесс, было Беата.
Выбрав из двух зол меньшее, я неторопливо шел по дорожке, осыпанной гравием, время от времени останавливаясь, чтобы нависнуть над очередной клумбой.
Меня окликнули и, повернувшись, я увидел небольшого старичка, который приветливо махал, прикрывая второй рукой глаза от яркого солнца. На нем была большая соломенная шляпа и обычный джинсовый комбинезон. Подойдя ближе, мне удалось разглядеть его приветливое лицо и хоть Мари и сказала по секрету, что Пьер пришел работать в этот дом еще при покойных родителях хозяина, а значит возраст его примерно был...за 70 точно, но по его внешнему виду нельзя было дать больше 50. Первое впечатление было очень благоприятным и я порадовался, что выбрал первый вариант. В конце концов провести пол дня на солнышке, копаясь в клумбе или что-нибудь выкапывая, не такая плохая перспектива для еще недавнего студента, который сейчас корпел бы над конспектами или отбивался от Витьки, который с завидным упорством домогался домашних заданий, и всегда получал отказ...ну или просто увесистой тетрадкой.
- Тебе надо будет сходить за всем необходимым и тогда мы сможем начинать. Но для начала я бы посоветовал тебе переодеться, так как к концу обеда будешь весь в земле...
Я беззаботно улыбнулся. Чем больше грязи и пятен - тем лучше. Тока не забыть бы помелькать перед Беатой, до того, как пойти в комнату чиститься - чтобы наглядно и визуально продемонстрировать как усердно я выполняю свои обязанности.
Пришлось ползти в другой конец сада, искать увитую плющом деревянную дверь - за ней находилось подсобное помещение, в котором и хранились различные тяпки, лопаты и другие приспособления для садоводства. В помещении было влажно и сыро, а еще пахло землей. В углу я откопал пару тяпок, тут же обитала и корзина, куда я все это и скидал, и затем, с чувством выполненного долга, я направился обратно. Вообще-то настроение сегодня было какое-то совсем блаженное - может это смена обстановки на меня так действует? Тут я услышал трель мобильного: 'Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам...' - не знаю конечно, что это за мелодия, но Витя когда ее ставил, уверял что одна из самых модных. Русского я не знал, а переводить мне никто не собирался...хотя, зная Витину подлюжническую натуру, трудно сомневаться в том, что это не очередная пакость.
- Алло.
- Привет, Марка!
- Сколько раз говорить, что я Марк! Или в русском языке имена произносятся по другому?
Я начинал раздражаться, когда не понимал этих Витькиных шуточек.
- Да ладно, я между прочим звоню, чтобы узнать как дела у лучшего друга!
- Странно, вроде я сейчас на недосягаемом расстоянии и денег в долг дать не могу, ровно как и списать домашку...хм, а может мой рабочий стол уже превратился в холодильник и там маршируют тараканы, которые...
- Ну чего ты такой злой? Узурпируют что ли?
- Вау, такие слова длинные знаем! Из десяти букв!
- Нусь...
- Гнусь, да нормально все, хоть и нахожусь пока в подвешенном состоянии и не совсем представляю, что здесь буду делать эти три недели.
- А дом как?
- Большой, красивый...хотя я еще ничего и не видел - сразу завалился спать, а утром кухня, да вот теперь в саду копаюсь.
- Завидую я тебе! Я вот тута на лекциях мучаюсь, препод совсем озверел - гонит формулы одна за другой!
- Бедный, да тебе там хоть что-нидь видно с последнего ряда?
- Да вот пытаюсь зрение сфокусировать, да Нэлка все отвлекает...
- А, ну тогда понятно...слушай, мне надо идти, а то уже с тобой тут минут пять болтаю, а меня ждут.
- Лады!
- Звони, пиши, шли смс и письма...
- Емайлы...
- Бандероли...
- Угу, тебе тут Нэл передает привет...а еще Макс, Роберт...Эндрю...Лиз и...
- Спасибо, я тоже люблю весь наш второй курс! Пока, Витя!
- Бааай!
Ну что это за ужас такой на мою голову? Ведь на первом курсе у меня же был нормальный сосед - немец Винс. Спокойная, уравновешенная личность - так его вообще слышно не было, разве что храп ночью. Но это ничто, по сравнению с тем, ЧТО сейчас обитает на одной со мной жилплощади!
Было немножко неудобно, что задержался, хотя Пьер пошутил, что тяжело найти две тяпки в пятиметровом помещении. У него был интересный акцент, который скорее приятно подчеркивал французское произношение, чем коверкал слова. Тот же Винс вообще изъяснялся так, что и логопед бы не понял, а Витька вообще трещал половину на английском, половину на русском.
Время бежало настолько незаметно, что когда я разогнул спину и оторвался от зеленых ростков филантропуса-зеленуса, как я его окрестил, было уже три часа дня. В животе ощущался вакуум, поэтому я с чистой совестью собирался уничтожить половину всего съестного, что найду на кухне. Тем более, что я это заслужил непосильным многочасовым трудом. Отпросившись у Пьера, я уже было двинулся в сторону веранды, как услышал лай собак и какой-то шум с парадного крыльца за домом. Надо же, а я и не думал, что здесь есть собаки. Любопытство взяло вверх, и я решил по кустикам да по кочечкам, подобраться поближе и посмотреть.
Чем ближе приближался, тем отчетливее разделял голос Беаты и еще чей-то мужской...глубокий и низкий...И вот когда я уже подкрался к самому крыльцу, голоса стихли, а мой взгляд уперся в шикарный черный...короче, это была машина! Но к своему стыду, я никогда особенно не увлекался машинами, но видно было, что эта игрушка стоит кучу денег. Был бы здесь Витька, он бы мигом на автомате выдал год, марку, название завода-изготовителя и т.д. и т.п. Мдааа, сыщик из меня никакой...Еще немного полюбовавшись на эту красавицу, сверкающую под лучами солнца, я медленно поплелся назад, прополз на кухню, откуда уже шли умопомрачительные запахи.
Мари суетилась у плиты, на которой все кипело, парилось и жарилось, а Инесс и вторая служанка, Вэл, носились туда сюда, подхватывая подносы с едой и пытаясь не мешать друг другу.
- Что случилось, какой-то гость приехал?
Спросил я без особого энтузиазма, скорее просто для того, чтобы обратить на себя внимание.
- Хозяин приехал.
- Хозяин?
- Он был в отъезде всю неделю и теперь наконец вернулся.
Пояснила мне вечно молчаливая Вэл, а я мысленно поблагодарил ее за замечательную подсказку. А потом забыл обо все на свете, когда передо мной очутились свежеиспеченные булочки с маслом и укропом, большущая тарелка с...хм, чем-то овощным и мясным, но выглядело все настолько аппетитно, что рефлекс сработал моментально, и вот я уже жевал за обе щеки. Интересно, а что из себя представляет хозяин этого огромного дома? Судя по тому, какая суматоха творится кругом, это что-то среднее между Папой Римским и Людвигом седьмым...Хотя, мне все равно рано или поздно придется с ним познако...Ура, пудинг!!!...
Пришлось до самого вечера шататься по дому в поисках более менее чего-нибудь, заслуживающего внимания, а поглядеть здесь было на что. Вокруг царила не то чтобы роскошь, но было видно, что каждый гвоздик стоит дороже половины моего гардероба. Все было в строгом классическом стиле, настолько "точным и правильным", что нельзя было отличить - оригинал перед тобой или просто еще одно фото с ежемесячного журнала по дизайну и интерьеру. Самым странным было то, что ни в одной, пусть даже самой мельчайшей детали, нельзя было угадать характер хозяина дома, его образ, индивидуальность. Поэтому очень трудно было избавиться от чувства, что все это великолепие чужое и безликое.
Беата, ловко поймав меня на одном из поворотов, сообщила, что как только хозяин сможет, то сразу же меня примет. Но судя по взгляду и тону, каким все это было сказано, "освободиться" хозяин мог как в ближайшие пол часа, так и три года.
Намаявшись вдоволь по коридорам, я приполз к себе в комнату и завалился на кровать. Ожидание перемен и радость быстро сменила апатия, потому что не было привычных лекций, преподавателей с их вечными придирками, знакомых и друзей, так что я даже начал скучать по этому оболтусу Витьке.
Открыв глаза, я понял, что проспал целый час и на настенных часах вместо 9 было уже 10 часов вечера. Тут же раздался стук в дверь, от чего я слегка вздрогнул.
- Хозяин просил зайти вас в кабинет.
Прежде чем я успел что-либо промычать в ответ, фурия-Беата подозрительным образом ретировалась. Какое-то время я еще ждал, что раздастся привычное в таких случаях "следуйте за мной, сэр", но облом пришел очень неожиданно и как всегда негаданно: "Будь осторожен, пипец возможен" - как нельзя кстати вспомнилось любимое высказывание Витьки. Ууу, какая вредная. Специально хочет, чтобы я часа два поплутал в поисках кабинета, а затем еще на три получил выговор, если раньше меня вообще не выставят за дверь.
С тяжелым вздохом я все-таки поднялся и поплелся к двери. Стоило мне пройти пару шагов, как вдруг откуда-то из самых потаенных уголков сознания закопошился и восстал страх, что я обязательно сделаю что-нибудь не так как надо и меня обязательно уволят, а бабушка через пару дней получит письмо, где ей вежливо сообщают, что ее внук полный оболтус и энная сумма пособия прилагается.
- О, Марк, что ты здесь делаешь один в темноте?
Инесс в этот момент мне показалась ангелом, ниспосланным с небес прямо в этот плохо освещенный коридор. Тем более, что над головой у нее как раз висело бра, так что нимб у моего ангела тоже был. Я уже было слегка наклонился в бок и хотел попытаться рассмотреть, не видно ли крыльев, как вспомнил, что за участь меня ожидает в ближайшие пару минут.
- Ой, Инесс, ты меня просто спасла! Я ищу кабинет хозяина, но заблудился.
- Мдаа, если ты действительно, что вероятнее всего, здесь плутаешь уже как минимум 5 минут, то тебе не повезет. Хозяин очень строгий и не любит ждать.
Кажется слюна застряла в горле и я закашлялся. Смилостившись, Инесс ободряюще (как ей наверное показалось) улыбнулась:
- Идем.
Мне понадобилась пара секунд, чтобы сообразить, что от меня хотят и двинуться следом. Оказалось, что кабинет находился в другой части дома, так что мне вполне улыбалось встретить рассвет в каком-нибудь из коридоров.
- Ну вот, дальше сам.
Эй, и это перед самыми дверьми?! Я пару раз оглянулся, как будто мой персональный лимит чудес на сегодня еще не был исчерпан. Последний раз сделать глубокий вдох и постучать...
- Войдите.
А, мама мия! Помедлив еще пару секунд (похоже я скоро эволюционирую в улитку), потянул на себя дверь и сделал шаг вперед.
После приглушенного освещения коридоров, яркий свет неприятно резал глаза и мне не сразу удалось все рассмотреть. Но, сфокусировав зрение, я пожалел о том, что перед этим зажмурился только на пару секунд, потому как глаза просто не могли не споткнуться и остановиться ни на чем другом, кроме высокой фигуры прямо по центру, занимающей, казалось, все пространство кабинета.
Определенно, если я скажу, что этот человек был очень красив, я не скажу ничего. Упс, а еще он был явно очень зол и раздражен, несмотря на то, что держал себя в руках и ничем не выдавал своих эмоций, разве что аура кругом была настолько зловещей, что я уже было хотел бежать на кухню за ножом - ее можно было резать. Холодные серые глаза слегка прищурились, разглядывая меня с ног до головы и на какие-то пару секунд я забыл как дышать.
- Мистер Паркенс?
- Эээ...да.
- Чем вы сегодня были заняты?
- Эээ...ну, я помогал в саду...
- И...
- И...и...
- Насколько я знаю, в десять часов Пьер уже не работает, так что же вас настолько могло задержать, что стоило мне ожидания в 20 минут?
Наверное я покраснел как помидор, больной краснухой, потому что для меня эта ситуация была совершенно обломной. Вряд ли я мог подмигнуть и с заговорщицким видом пожаловаться на домработницу, которая меня так подставила.
- Теперь вы потратили ровно 35 моих секунд на то, чтобы ответить на один единственный элементарный вопрос.
- Простите.
Боже, в своих 22 я как ребенок должен был отчитываться перед совершенно незнакомым человеком. Бабушка, это все для тебя! Поэтому одним грушевым пирогом ты не отделаешься!
- Садитесь.
Хотелось бы конечно изящнее опуститься в кресло, а не бухаться, как мешок с картошкой, но привычка студента уже в крови.
- Как я понимаю, вы сейчас учитесь?
- Да, сэр.
- И временно подменяете миссис Паркенс в связи с ее болезнью?
Блин, ну зачем же он спрашивает то, что и сам прекрасно знает.
- Угу...
Взметнувшаяся вверх бровь заставила меня поправиться...
- Да,...сэр.
- Отлично, - быстрый и демонстративно красноречивый взгляд на часы - в таком случае, думаю, вы согласитесь с моим предложением. Как вы уже наверное и сами успели заметить, работы для вас в доме мало. Слуги со всем справляются, и вряд ли вы настолько сильны в готовке, как ваша бабушка...
Воцарившаяся тишина заставила меня быстро отреагировать и закивать так старательно, что захрустели шейные позвонки:
- Да.
Ну вот, ловлю себя на мысли, что во время всего этого "почти монолога" не могу оторвать глаз от коленей. Руки слегка обветрились и покраснели после часов, проведенных за работой в саду...и пара царапин - все-таки надо было надеть перчатки...
- С сегодняшнего дня у вас будет особое поручение.
Стоять в прихожей вместо вешалки, наверное...
- Я хочу, чтобы вы всячески опекали и развлекали моего близкого друга, который приехал совсем недавно. Как вы понимаете, дом хоть и большой, но здесь довольно скучно и было бы весьма предпочтительно, если бы вы помогли ему организовать досуг...
Ась? Он что, хочет, чтобы я был нянькой?!
- Но...
- От вас ничего, кроме присутствия не требуется, и все конечно же будет щедро оплачено.
Ударение было сделано на последнем слове, а я не мог поверить своим ушам...хотя, они похоже сами себе не могли поверить...
- У вас есть каие-либо вопросы?
- Эээ...
- Отлично, тогда договорились. Я уверен, что вы тоже прекрасно проведете время. До скорой встречи.
И прежде чем я издал свой очередной мык, эта угроза для общества поднялась и я догадался, что "аудиенция" закончена. Только выйдя за дверь, понял, что ничего не понял. Ведь я даже не то что имени, вообще ничего не знаю об этом госте! Это может быть кто угодно - тетя, компаньон по бизнесу...любое другое чудовище...
Фух, кажется мои предчувствия начинают сбываться и я все больше влипаю и запутываюсь в паутине - а-ля "неприятности forever". К тому же только после одного пятиминутного разговора с ЭТИМ человеком, тряслись коленные чашечки и сердце так билось об грудную клетку, как-будто хотело выскочить из груди и убежать. А самым гадким было осознание своего полнейшего дибилизма-идиотизма.
Не знаю уж, как я добрался до комнаты, но пришел в себя только на своей кровати, причем сразу зажмурился и накрыл голову подушкой, потому что до сих пор было стыдно за свое детское поведение. Ну как так можно?! Вай!!!
Глава 4.
Проворочался и промучился я всю ночь, поэтому под утро круги под глазами и пожеванно-пришибленный вид мне были обеспечены. Ну а чувствовал я себя просто ужасно. Поплелся в ванную и минут 10 брызгал ледяную воду на лицо, после чего долго возился с тюбиком пасты, выдавливал которую я так рьяно, что попал в глаза...после чего снова минут 10 брызгал ледяную воду на лицо...Потом стукнулся ногой о ножку кровати, уронил часы с тумбочки, порвал рукав рубашки...и вернулся в ванную, где минут 10 размышлял о том, топиться уже или подождать до завтрака. Поэтому на кухне я появился с опозданием в 15 минут и в очень 'приподнятом настроении'.
Все молчали, изредка на меня поглядывая и ободряюще улыбаясь. Наверное думали, что у меня идет процесс 'акклиматизации'.
- Инесс, - поинтересовался я, заедая свой депресняк второй по счету булочкой с корицей - как мне найти гостя...который приехал к хозяину дома?
Что-то какой-то корявый вопрос получился...Задумавшись над тем, какой меня сегодня ожидает радостный и познавательный день, я не заметил странного быстрого взгляда, которым обменялись все присутствующие.
- А...зачем тебе?
- Это входит в мои новые обязанности...
Лицо у Инесс было настолько перепуганное, что я поторопился уточнить:
- Ну, составлять компанию и развлекать. - вспомнив вчерашний разговор я добавил - Дом очень большой и ему наверное здесь скучно, нечем заняться, а я смогу составить компанию и хоть как-то пригодиться... - мда, заговорил уже словами царевны-лягушки.
Мои жалкие попытки все разъяснить были встречены всеобщим сочувствием и старательными кивками.
- Да, конечно. Мистер Нил сейчас наверняка у бассейна, тебя проводить?
Имя показалось смутно знакомым - интересно, где я мог его слышать?
- Да нет, я сам найду... - не хотелось нагружать всех своими заботами, а то веду себя как маленький...
- Спустишься с террасы и обогнешь дом.
- Хорошо.
Я уже стоял у самой двери, когда Инесс меня окликнула:
- Удачи!
- Спасибо! - я махнул ей в ответ - Думаю она мне пригодится!
Если бы я только тогда знал, насколько окажусь прав...
Погода была солнечной, с небольшим прохладным ветерком. Выйдя к большому бассейну, я залюбовался золотистыми бликами на воде и вдохнул полной грудью такой сладкий здесь, вдали от города, воздух. Постояв в спокойном блаженстве несколько секунд, я огляделся и замер...
На самом краю бассейна сидело то самое существо, которое я видел вчера. Одна нога неторопливо болталась в воде, а вторая была согнута и сверху на ней красовался большой яркий журнал. Задумчиво перелистывая страницы, оно накручивало прядь волос на палец и я невольно залюбовался таким красивым и необычным цветом. Не знаю, сколько я так простоял, но существо, наверное почувствовав мой взгляд, подняло голову и после секундной заминки радостно улыбнулось и помахало.
- Хай!
Я опомнился и, пару секунд помаявшись на месте, подошел, натянув на лицо приветливую улыбку, при этом стараясь не выглядеть слишком шокированным внешним видом оппонента, который сегодня был одет в розовый льняной комбинезон с короткими шортиками и воротником. Похожий я видел у трехлетней девочки в прошлом месяце в городе, куда ездил вместе с Витькой.
Не знаю почему, но с этим существом хотелось вести себя как с ребенком, может быть именно по этому я попытался вести себя очень дружелюбно и осторожно.
- Привет, я ищу мистера Нила, не поможешь мне?
Что-то явно не так - внутри какое-то противоречие, которое мысленно тороплюсь отогнать как назойливую муху, в то время как на меня смотрят большие голубые глаза.
- Мне сказали, что он у бассейна. Может ты видел его? - для содержательности я добавляю весомое - А?
Теперь оно улыбается, а я могу наблюдать забавные ямочки, появившееся на по-детски румяных щечках. Сначала пытаюсь побороть в себе родительский инстинкт, а через пару минут, когда пауза затягивается и неловкость все возрастает, другой, уже не такой безобидный - схватить за плечи и как следует потрясти...ну или просто покрутить пальцем у виска.
- Я...
Я чуть в слух не произнес 'Аллилуйя, оказывается оно еще и говорит!'.
- Ты?
- Нил...
Сначала я ничего не понял, пытаясь вслушаться в непривычный акцент, но потом...лучше бы я не понимал, потому что сегодня был явно не мой день...
- Так ты и есть тот гость, с которым мне надо - 'нянчиться' - проводить время?
Ответ был очень содержательный - сияющие глаза и быстрый кивок.
- Меня зовут Марк Паркенс и я полностью в твоем распоряжении.
Как хотелось завыть и мигом броситься искать детскую, куда можно было бы запихнуть это существо, а потом со спокойной совестью таскать с кухни бутылочки с молоком и печеньица.
- Ну, и что ты читаешь?
Я постарался нагнуться над самым журналом, чтобы получше разглядеть хоть какие-то картинки и заголовки, которые были настолько пестрые, что прямо резали глаза. Ах да, это похоже все же мальчик - судя по имени. Определенно, я гений! Похоже все будет намного проще, чем я думал с самого начала...
- Неинтересно...
Нил фыркнул и отбросил журнал в сторону, который чудом не упал в воду и повис на самом краю бассейна.
- Сколько тебе лет?
Решил я на всякий случай уточнить и выяснить, насколько адекватными могут быть поступки этого ребен...
- Девятнадцать, а что?
...этого избалованного чудовища!
- А мне двадцать два, так что мы с тобой...почти ровесники.
Ответом мне была вопросительно вздернутая бровь. Похоже, я поторопился с выводами о том, что будет легко. Будет непросто...
- Как будем развлекаться?
Будет тяжело...
- А чем бы ты хотел заняться?
Я уже мысленно на цыпочках пробирался по минному полю, пытаясь понять, во что вляпался и какие именно будут ближайшие пара недель в этом доме.
- Ну...- Нил задумчиво посмотрел на небо и, покусывая ноготь большого пальца, предложил - Давай что ли в библиотеку сходим?
- Отлично! - как-то уж очень воодушевленно я поддержал, нервно скосившись на валяющийся журнал.
- Ура! - Нил захлопал в ладоши и резво вскочил, после чего схватил меня за руку и потащил в дом. Я честно пытался врезаться не во все углы, думая о том, что мы разговариваем пять минут, а я до сих пор не смог понять, что из себя представляет этот странный ребенок. Нил выглядел именно как ребенок или большая ожившая кукла. Невозможно было предугадать, как он отреагирует в следующую секунду и настроение у него менялось, как цветные картинки в калейдоскопе. Детская непосредственность и восторг сменялись апатией, за которой следовала непонятная раздражительность и капризность. Я никогда в своей жизни не встречал таких людей и, если уж быть совсем честным, лучше бы и не встречал, потому что просто не знал, как себя вести и что делать. А еще этот странный акцент, слегка коверкающий слова и произношение...
Внеслись мы в библиотеку как тайфун, в последний момент резко притормозив у дивана. Нил наконец отпустил мою руку и плюхнулся на диван, сложив руки на груди и вопросительно уставивший в одну точку - меня. Вот смотрит выжидающе, ждет чего-то...Постояв несколько секунд в раздумьях, я подошел к книжным полкам и вытащил первую попавшуюся наугад книгу. Мда, 'Карлос Кастанеда - Книга восьмая Сила безмолвия'. Ладно, попробуем другую половину шкафа. Надо заметить, что библиотека, как и все в этом доме, была огромная и возможность резвиться в корешках книжек была неисчерпаемая. Я так увлекся разглядыванием книг и чтением названий, что опомнился только когда услышал нетерпеливое сопение в спину и почувствовал что на мне вот-вот повиснут.
- Что бы ты хотел почитать?
Откуда-то из-за спины раздалось слегка, как мне показалось, раздраженное:
- А что ты хочешь?
- Ну, я бы выбрал вот эту... - наугад протянув руку к книге в бордовом переплете и выудив ее с полки, я вслух прочитал - 'Гомер. Одиссея'.
Я прошествовал обратно до дивана, чувствуя как Нил впритык плетется сзади, чуть ли не наступая мне на пятки.
- А ты ничего не хочешь почитать?
Стоило поинтересоваться ради вежливости, хотя, если честно признаться, я начинал потихоньку раздражаться. Похоже часы в этом доме для меня будут очень долгими.
Нил же снова меня поразил: он сел на диван, поджав под себя ноги, и положил подбородок мне на плечо, после чего немножко повозился, устраиваясь поудобнее, и застыл. Я опешил.
- А картинки здесь будут?
- Эээ...картинки?
- Самое интересное в книжках - это картинки.
В который раз я мысленно вернулся к брошенному у бассейна пестрому журналу. Может сбегать, принести?
- Ну, тогда давай мы вместе поищем какую-нибудь книгу, где будет много картинок...например, сказки? - мамочки, за что мне это?! Я еще не готов стать отцом!
- А читать?
- Читать? - как попугай повторил я, старательно перетекая на другой край дивана. Нил, казалось этого вовсе не заметил, продолжая разглядывать книгу в моих руках и слегка покусывая нижнюю губу.
- Давай уже, читай.
- Ты уверен, что ТЕБЕ это интересно?
Легкое пожатие плечами и у меня нет другого выхода, кроме как сделать над собой усилие и перевернуть первую страницу.
Через час, я поглядывал на часы уже не каждую минуту, а буквально ежесекундно, призывая небеса к чуду. Чудо сошло бы любое - появление Инесс, чтобы вытереть пыль, даже Беаты с хлыстом, что угодно! А еще затекло плечо - жутко хотелось вскочить и поноситься по комнате, чтобы размять свою окаменевшую тушку...План о побеге я задумал давно - 15 минут обратно, но только сейчас решился скосить глаза в сторону плеча, откуда вот уже последние пол часа не раздавалось ни звука. Хм, интересно, он спит? Встретившись с внимательными взглядом, я от неожиданности вздрогнул и выпалил первую пришедшую на ум гениальную фразу:
- Тебе интересно?
- Да...на тебя очень интересно смотреть.
- Ты имеешь ввиду картинки?
Нил покивал головой и возразил:
- Ты как маленький. Я вот уже целый час смотрю...
- И что, так интересно?
Кто-нидь свяжите мне руки, пока я не превратился в убийцу. Я тут целый час надрывал голосовые связки как в драмкружке, а меня похоже даже не слушали! А зачем каждую страницу с иллюстрацией по 10 минут не переворачивал?!
В который раз за сегодняшний день я выпал в осадок, и чуть не подскочил на месте, когда по моей щеке провели тоненьким пальчиком.
- Майкл, который фотограф, говорил, что когда смотришь на человека, можно очень многое увидеть...характер, привычки, например...
- И что же ты увидел?
- Ты добрый, стеснительный...легко смущаешься...А еще, когда читаешь, то хмуришь брови!
Какой глубокий психоанализ! Прямо как по Фрейду. Может за ночь проштудировать все кулинарные книги и научиться готовить?
Нил задумчиво наклонил голову набок и какое-то время молча смотрел на меня, а потом наклонился и легонько подул мне на щеку.
- Что ты делаешь?
- Развлекаюсь...
- А, понятно...Ты не голоден?
- Есть немного...
- Давай тогда прервемся и я схожу на кухню, узнаю что сегодня на обед?
Я уже было направился к двери, когда услышал спокойный голос Нила:
- Сейчас...
Развернувшись, я смотрел как моя надежда кучкой пепла рассыпается у меня на глазах, а Нил тем временем подошел к телефону и, нажав кнопочку, попросил невидимого собеседника принести обед в библиотеку - на две персоны. Если бы в тот момент я мог, то подбежал бы к ближайшей стенке и поиграл бы в крутое яйцо - приложился мозжечком об стену, но ничего другого не оставалось, как подползти обратно к дивану и попытаться погрузиться в состояние мозговой комы.
К концу недели я несколько раз пожалел о том, что моя жизнь не застрахована. Все свое время, с самого утра и до позднего вечера, я проводил с Нилом, изредка ретируясь к Пьеру в сад или скрываясь на кухне, что почти никогда меня не спасало. Скрыться от этого ребенка было настолько же нереально, как и от чумы. Иногда даже специально кидался под ноги Беате, чтобы она дала мне какое-нибудь поручение. Хозяина за все это время я видел лишь пару раз, и то мельком, когда перетекал из одного коридора в другой. Потихоньку стал осваиваться и все уже не казалось настолько страшным и ужасным, как в первый день пребывания в доме. И вот сегодня был долгожданный 'выходной' - хозяин со своим гостем собирались на ужин, а я мог наконец спокойно вздохнуть. Но, как оказалось, моя радость была преждевременной...
Разлегшись у себя в комнате на кровати, я уже мечтал, как в спокойствии и тишине проведу сегодняшний вечер, когда дверь открылась и в комнату вошел Нил, волоча за собой по полу подушку. Пока я пытался слиться с покрывалом и стать невидимкой, он залез ко мне на кровать, водрузил подушку на живот, после чего прижался к ней щекой и тяжело вздохнул. Так мы пролежали пару минут, пока я все-таки не догадался спросить:
- Нил, что случилось? Разве вы с хозяином не собирались на ужин?
- Я не знаю, что одеть...
- Думаю, это не проблема. У тебя же есть любимые вещи, вот их и надень.
- Мне будет скучно...
Ррр...
- Ну, наверняка все не так плохо...а с одеждой я могу тебе помочь...
Зачем я это сказал?!
- Правда?
Мне захотелось зажмуриться, настолько в эту минуту глаза Нила были наполнены счастьем и восторгом. Какой же он все-таки ребенок...Мы поднялись на верхний этаж и пошли в комнату Нила, при этом он продолжал держать мою руку и мне ничего другого не оставалось, как закатить глаза к потолку и молить небеса о пощаде.
Cказать о том, что вся комната была завалена тряпками и разнообразной одеждой, значит не сказать ничего. Повсюду валялись рубашки, майки, штаны, обувь и различные аксессуары, от яркости которых слепило глаза.
Я был усажен на кровать, а Нил тем временем собрал в кучку одежду и испарился за дверью ванной, приказав мне ждать на месте. Мельком глянув на часы, я убедился, что уже 6 часов, а значит мучить меня будут не дольше часа, так как отъезд был запланирован ровно на 7.
- Вуаля!
Нил повис на двери ванной, наигранно обхватив ее одной ногой и медленно сползая вниз, пока наконец не приземлился на пол. На нем были черный пиджак, всю правую сторону которого занимал большой красный дракон, и красные брюки. На шее висела длинная цепь, один конец которой украшал череп, а другой розовое, и весьма натуральное, лезвие.
- Так, лезвие верни на полочку, и попробуй что-нибудь другое.
Нил надулся, но пополз обратно в ванную, а я перевел дух. Не знаю, в какое именно место он поедет, но одежда явно слишком броская и вычурная.
Через три минуты сначала показалась макушка, а потом и весь экспонат, который выполз на четвереньках и бухнулся у самых моих ног, вопросительно заглядывая в глаза. На этот раз на нем была черная майка с переливающейся всеми цветами радуги бабочкой на груди. Запястья и шея были обмотаны бинтами, а волосы украшало два серебряных банта. Какой забавный пупс...так и хочется посадить на витрину и брать деньги с прохожих за то, что они посмотрят на эту диковинку. Цирк отдыхает.
- Верни бинты в аптечку и переодеваться.
Я уже начал гадать, насколько у Нила хватит терпения не возникать и послушно сносить мое недовольство, хотя...он сам же просил совета...
В третий раз он выплыл в синем кимоно с розовыми лепестками сакуры. Четвертым был выход в ковбойской шляпе, галстуке в черно-белую клетку, рубашке с оранжевыми пальмами и голубыми дельфинами. Пол часа уже убито, а я начинал кайфовать и входить во вкус.
- Ну почему тебе ничего не нравится?!
Нил прыгал по комнате в зеленой майке с желтым улыбчивым зайцем посередине, в голову которого был всунут топор и снизу большими буквами: Everything is great, thanks for asking. На шее болтался блестящий сиреневый шарфик, а на руках тканевые спортивные браслеты. Самыми скромными я считал джинсы, до того момента, пока он не повернулся, потому что прямо на пятой точке виднелся отпечаток от руки, который пересекала надпись 'Don't touch!'.
Все, пора ретироваться. С этими мыслями я встал с кровати и одобрительно поднял большой палец правой руки вверх.
- Вот, это то, что нужно! Отлично - все так ярко и оригинально...
Не ожидавший похвалы, Нил замер посреди комнаты и несколько секунд просто хлопал длинными ресницами, именно в этот момент больше всего напоминая куклу.
- Тебе и вправду нравится?
- Косметики можно было поменьше, - никогда не думал, что буду говорить это парню - а так все вполне...в твоем вкусе и стиле.
Я и не заметил, как Нил стоял уже около меня, прислонившись лбом к моему плечу, и мурлыкая под нос какую-то песенку. Надо же, не думал, что он настолько меня ниже...Сначала раздалось совсем тихое:
- Ты ведь поедешь со мной?
Мне даже показалось, что я ослышался.
- О чем ты?
- Я хочу, чтобы ты поехал со мной...
- Нил, ты же знаешь, что это невозможно...Да и к тому же уже поздно и тебе через 10 минут надо спускаться в гостиную.
Очень удивленный так неожиданно присмиревшим Нилом и его просьбой, я даже не обратил внимания на то, что он дергал край моей рубашки, как маленький ребенок, который что-нибудь клянчит.
- Я не могу...к сожалению...
- Но ты должееен...делать так, чтобы мне не было скучно...развлекать меня...
- Да, но это не тот случай...
- Тот!
И он топнул ногой в ковбойском сапоге на высоком каблуке со шпорой. Но я тоже не собирался так просто сдаваться - мне совсем не улыбалось провести весь вечер неизвестно где, да к тому же в компании людей, один из которых высокомерен и повелителен, а другой как заноза в причинной точке.
В итоге было ровно 7 часов, а мы продолжали спорить, как два барана, стоявшие каждый на своем. Но этот бой я проиграл в тот момент, когда Нил всего лишь одной фразой очень мастерски поставил точку во всем нашем диалоге:
- Пожалуюсь, тогда уволят!
Ненавижу! Все доброжелательные чувства испарились, и единственное, чего я хотел, когда плелся к выходу, это задушить этого мелкого паршивца. Со скоростью реактивного самолета слетав вниз и напялив белую рубашку с темными брюками, я так же быстро вернулся обратно - не хотелось, чтобы именно меня обвинили в задержке. Интересно, а хозяин знает, что я тоже еду?
- Так не пойдет! - заявил Нил с порога и потащил меня к гардеробной. - Ты выглядишь слишком серо и просто.
Сам он за это время успел смыть немного теней и румян - если раньше Нил напоминал невесту Франкенштейна, то теперь вполне бы сошел за обычного среднестатистического вампира. Не слишком доверяя его вкусу, я какое-то время - ровно 37 секунд, еще старался сопротивляться, но погибать, так с честью. 'Пускай творит, что хочет' - так думал я, отпуская свое сознание из тушки и оставляя пустую оболочку.
В 7.15 вежливо постучали в дверь и сообщили, что хозяин уже внизу и машина готова. К этому моменту я стоял у зеркала, зажмурив глаза и мысленно считая пушистых овечек. Сто двадцать пятая...сто двадцать шестая...
- Можешь смотреть!
Нет, спасибо, мы как-нидь обойдемся.
- Ну давай же! Ау!
От радостного крика уши скрутились в трубочки, а глазам все-таки пришлось открыться. Oh, my God!
Нил улыбался голливудской сияющей улыбкой и радостно хлопал в ладоши, а я приложился спиной к стене, чтобы не сползти вниз. Первая мысль - хорошо хоть, штаны мои...Шелковая нежно-голубая рубашка с жемчужными пуговицами идеально облегала и дарила коже легкую прохладу. На шее, изящно изогнувшись, примостился серебряный дракон, каждая чешуйка которого переливалась и мерцала в свете ламп. Повернувшись спиной к зеркалу, чтобы разглядеть себя со всех сторон, я обомлел: такой же как и на цепочке, серебристый дракон изгибался по всей спине, оживая и переливаясь при каждом движении.
- Сейчас...
Нил подскочил ко мне сзади с каким то флакончиком и начал остервенело брызгать на волосы. После того, как он раз пять оббежал меня со всех сторон, то наконец успокоился и больше не изображал ритуальный танец племени Веддов.
- Ну как, тебе нравится?
Сам он светился так, будто собирался получать Оскар.
- Красиво...немного необычно...Но где ты взял эту одежду?
В ответ он лишь озорно подмигнул и показал язык.
- Тайна производства!
Я до сих пор не мог прийти в себя от своего нового внешнего вида. Никогда особо не обращал внимание на свою внешность, но теперь я изменился и был...очень симпатичным - высокий стройный шатен с темно-карими глазами и светлой кожей. Было непривычно и неудобно, но в какой-то мере я был признателен Нилу за его усердие и искреннее желание помочь, хотя до сих пор злился на то, что он силой заставил принять его приглашение.
Когда мы спускались по лестнице, я все еще был погружен в свои мысли. Нил радостно скакал кругом, весело смеясь и хлопая в ладоши, а еще беспрерывно тарахтел о том, как чудно и весело мы проведем время.
- Колииин!
С громким визгом Нил бросился вниз по лестнице, а я замер в нерешительности, не зная как себя вести в данной ситуации. Казалось обо мне забыли: Нил весело щебетал и размахивал руками, что-то рассказывая и смеясь, а Колин, как я теперь знал, стоял и смотрел на него с легкой улыбкой, как смотрят на маленького ребенка или забавную зверюшку. Я уже было подумывал о том, чтобы ретироваться в укрытие тени и слиться со стенкой, когда по мне скользнули серые глаза. Сначала, наверное, меня приняли за еще одну статую - вещь интерьера, но потом глаза вернулись - с любопытством и интересом осматривая меня с ног до головы. Наверное мое воображение уж слишком разыгралось, потому что странный огонек, промелькнувший и тут же погасший в пепельной серости глаз, мог быть только плодом моего разыгравшегося воображения.
- Правда Марк чудо? Он едет с нами, чтобы мне не было скучно - ты же знаешь, как на этих ужиных скучно...
Или это очередной глюк, или Нил действительно флиртует с хозяином, проводя наманикюренным темно-фиолетовым лаком пальчиком по лацкану пиджака и капризно надув губки.
- Ты действительно этого хочешь?
Вопросительно приподнятая бровь и медленный равнодушный взгляд в мою сторону, заставляют себя почувствовать сорок первой ножкой у сороконожки.
- Угу...
- Хорошо, только нам надо поторопиться, потому что мы и так уже опаздываем.
- Ты лучший!
И Нил радостно целует хозяина в щеку, тем самым повергнув меня в еще больший ступор.
- Кажется, твой друг собирается весь вечер провести на лестнице - утвердительно уже у самого выхода и мне ничего не остается, как судорожно начать вспоминать, откуда растут ноги и как надо ходить...Но кажется и эта проблема решена, когда Нил хватает меня за руку и радостно тащит вниз, перепрыгивая через одну ступеньку. Не навернуться я смог только благодаря чуду...или перилам, в которые судорожно вцепился, когда меня волокли вниз.
Если бы мне еще утром сказали, что этот день закончится так, то я бы просто рассмеялся этому человеку в лицо... ну или просто закрылся в комнате, забросался подушками и заснул под колыбельную собственного мозга. На самом деле жизнь куда более непредсказуема, чем кажется, но и не так проста, как может показаться. Если бы и взаправду можно было сбегать от предстоящих событий и неприятных открытий...
Пока мы ехали в машине, я старался слиться с обивкой сидения и вжаться в самую глубь, настолько чувствовал себя нелепо и не к месту. Как псевдо-Золушка, отправившаяся на бал. Нила, казалось, на этом свете ничто не могло смутить. Он всю дорогу проерзал напротив, попеременно забираясь с коленками на сидение, чтобы рассмотреть что-то необычайно интересное в окне, и заодно в тумане. Еще дул на стекло и выцарапывал одному ему понятные письмена древних сапотеков, в перерывах наклоняясь к хозяину и что-то самозабвенно шепча на ухо, при этом бросая на меня взгляды так, что мне оставалось только догадываться, что или кто является предметом разговора.
Когда я уже думал, что еще чуть-чуть и я сам на ходу выпрыгну из машины, под колесами мягко зашуршал гравий подъездной дорожки и нетерпеливо, одновременно с Нилом прильнув к окну, я мог увидеть каменные ступени, ведущие к огромному белоснежному, даже в сгущающихся сумерках, зданию. Обе стороны от крыльца были подсвечены маленькими светлячками фонариков и нарядно одетые гости неторопливо выплывали из машин, величественно поднимаясь по широкой парадной лестнице, ведущей к входу.
Не дожидаясь, пока откроют дверцу, Нил резво выпрыгнул из машины и протянул мне руку под нашими со швейцаром изумленными, и слегка опешившими, взглядами. Но швейцару было легче, так как он смог просто ретироваться встречать следующих гостей, а мне предстояло неуклюже выползти из машины, в последний момент споткнувшись каблучком "хрустальной туфельки" и все-таки схватив за руку Нила, чтобы не упасть. Мда, появление эффектное - ничего не скажешь. Только почему-то мне захотелось резко развернуться и резво запрыгнуть обратно в уютный полумрак салона. Этой, вполне реальной и многоперспективной задумке, помешала фигура хозяина, возникшая за моей спиной и отрезавшая стеной путь к отступлению. Тяжко вздохнув, я постарался вспомнить, что являюсь 22-летним молодым человеком, а значит пора заглушить в себе затравленного студента и распрямить спину, чтобы спокойно и с достоинством прошествовать по лестнице вверх... и только вверх. Вся атмосфера торжественной серьезности и трепетной глубины была разрушена Нилом, который неожиданно схватил меня за руку и поволок наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Распугав таким образом всех, кто находился на лестнице, мы без видимых препятствий пробрались ко входу, украшенному вазонами с роскошными белоснежными розами. Аромат цветов гармонично сочетался с легкой музыкой, льющийся вместе с приглушенным светом из приоткрытых дверей, и еще больше усиливал атмосферу сказочности и волшебной нереальности.
Пытаясь забыть о том, что за руку меня тащит Нил, соперничающий внешним видом с манекеном безумного гения-дизайнера, я попытался придать своему порозовевшему лицу невозмутимый вид и начал с интересом озираться по сторонам. А посмотреть здесь было на что, благо рот был занят не тем, чтобы изумленно открываться без дела, а тем, чтобы успевать отдышаться после краткой экскурс беготни по периметру всего огромного зала. С видом выполненного долга, Нил потерял меня где-то возле большой вазы с цветами, стоявшей между двумя мраморными колоннами, так что я наконец смог перевести дух и прийти в себя. Перевел дух я быстро, а вот пришел в себя не сразу.
Все кругом просто поражало воображение своей роскошью и идеальной картинкой того, что ты привык видеть в кино, на экране телевизора, но никак не в реальной жизни. Слишком далека была вся эта идиллия от привычного, будничных дней, проведенных на скучных лекциях, за рутинной работой в баре или в комнате общежития за ничего-не-деланием. Хотелось крепко зажмуриться или пощипать себя, чтобы наконец-то увидеть привычный белый потолок комнаты и, перевернувшись на другой бок, снова заснуть.
С широко распахнутыми глазами, я следил за разноцветными мерцающими бликами, отражающимися причудливыми изломами от нарядов гостей на поверхности огромных, на всю стену, зеркал. В центре зала возвышалась восьмигранная колонна, украшенная белоснежной гирляндой из цветов и серебристыми раковинами, с которых спускался струящийся шлейф полупрозрачной, с мелким вкраплением серебристой нити, материи. В искусственном свете ламп, вся эта красота переливалась сиянием танцующего и распыляющегося в воздухе мягкого сияния. Такие же воздушные ленты были перетянуты от центра под потолком через весь зал, создавая что-то наподобие живого купола, слегка трепыхающегося от теплого ветерка из открытых, во всю стену, окон. Вся эта картина очаровывала, завораживала, заставив позабыть о времени и окружающей действительности.
Сознание улавливало легкую мелодию, как будто журчание ручья, вместе с ароматом живых цветов, витающую вокруг и обволакивающую своей нежностью и теплом. Так волшебно, так хорошо... Кажется, что еще чуть-чуть и ты растворишься в этом, превратившись в такое же дуновение ветра или один из тысячи бликов, играющий на глянцевой поверхности колонн.
- Как проходит вечер?
Раздавшийся рядом глубокий голос, заставил вздрогнуть и испуганно оглянуться, чтобы встретиться с внимательным взглядом серых глаз. В обманчивом электрическом свете они казались почти черными, и только на месте зрачка плясали золотые отблески.
- Э... Спасибо, хорошо.
- Я вот решил к вам присоединиться и узнать, что такого интересного находится за этой колонной, что вы стоите здесь с того самого момента, как мы пришли.
Вежливо поинтересовался собеседник, а я оторопел от такого большого набора слов, потому как чаще всего предложения этого человека в моем присутствии ограничивались всего лишь парой слов. Так что как всегда, уже по какой-то сложившейся традиции, не сразу нашелся, что ответить. А обнаружив это, сразу же покраснел и заставил себя выдавить хоть несколько членоразделительных слов.
- Здесь все очень хорошо видно, - попытался я придать голосу побольше уверенности - На самом деле, я просто задумался. Никогда не был в таких местах и... все это немного непривычно.
При последних словах хозяин вопросительно приподнял бровь и изобразил что-то наподобие поощрительной и вежливой полуулыбки, хотя я себя привычно почувствовал идиотом, настолько нелепыми для меня самого же были мои слова. Чтобы не ляпнуть еще какую-нибудь очередную глупость, я сделал вид, что меня очень заинтересовало то, что происходит в зале, поэтому стал беспорядочно шарить взглядом по толпе, пытаясь хоть на чем-нибудь сконцентрировать свое внимание. А еще подавить желание приложиться затылком об колонну, к которой я как-раз прислонился спиной, или позорно сбежать - благо идентичных колонн, за которыми можно было спрятаться, кругом было предостаточно.
Я честно не понимал, почему в присутствии этого человека меня бросало в полнейший ступор и я вел себя как... вот именно. Просто как только он появлялся, мысли начинали разбегаться и в голове устанавливался полнейший вакуум, из-за чего любая мыслительная деятельность была просто невозможна и... заранее обречена на провал. Я чувствовал себя маленьким ребенком, таким неуклюжим и смешным, который что бы не делал, все его попытки казаться взрослее будут встречены такой вот снисходительной полуулыбкой. Да, сказывается разница в возрасте, положении... но почему тогда мне кажется, что рядом с ним я глупый и совершенно бесполезный?... И это ощущение... от него хочется убежать, спрятаться, загнать глубоко в себя и снова казаться самому себе совершенно нормальным... обычным.
Все еще в своих мыслях занимаясь самобичеванием и одновременно инквизицией, я подумал о том, что с Нилом все по другому. Пусть он и невыносимый, странный и ужасно капризный, но... с ним я могу расслабиться и быть самим собой. Или даже чуточку лучше. Нил... Эта мысль заставила меня едва заметно улыбнуться, самыми уголками губ. Сущий ребенок, несмотря на свой биологический возраст. Интересно, где он сей...
Субъект, в данную секунду занимающий мои мысли, был обнаружен прямо посередине зала. Да и вряд ли его можно было не заметить. В зеленой майке с желтым улыбчивым зайцем посередине, с болтающимся на шее блестящим сиреневым шарфиком и тканевыми спортивными браслетами на руках, Нил был объектом всеобщего внимания. Его светлая макушка мелькала то там, то тут, причем скорость была поистине огромной, стоило только проследить за копошением и легким шумом, по неизвестной траектории перемещавшимся по залу. Когда Нил наконец показался из толпы, я позволил себе открыто улыбнуться - какой-же он все-таки ребенок. Наверное, здесь все к этому давно уже привыкли и воспринимают это, как само собой разумеющееся. Его броскую и пеструю одежду, эксцентричное поведение и манеру общения... Но разве можно испытывать какие-либо другие чувства, глядя на этого ребенка, кроме умиления и желания запустить руку в карман, чтобы нащупать давно позабытый леденец или случайно затерявшуюся на дне конфету? Стоя сейчас здесь, я вынужден был признать, что Нил... хм, не такой уж плохой подопечный, кроме того, он вносит в жизнь разнообразие... много разнообразия и непредсказуемость прилагается.
Все так же стоя у колонны и с улыбкой разглядывая Нила, я не заметил, как что-то едва уловимо поменялось. Какой-то мельчайший и тончайший оттенок... Потому-что все стало другим, как будто на кадр с цветной фотографией наложили черно-белый негатив... и он искажает все кругом, разделяя на свои краски... разбивая целостность.
Что-то странное... В поведении Нила... В отношении к нему других. Я не мог понять. Все пристальнее и пристальнее вглядываясь, до черных точек перед глазами, я пытался найти это искажение... несоответствие действительности. Нил... он вел себя не просто по детски, а... вызывающе. Громко хохотал, запрокинув назад голову и открывая тонкую белоснежную шею, на которой неуместной сиреневой жилкой бился слишком яркий шарф, наигранно капризно надувал губы, делал резкие движения руками и кокетливо хлопал ресницами.
На него смотрели со слишком смешанными эмоциями, чтобы я смог их различить, но в одном я был уверен точно - это не была ни снисходительность, ни умиление. Осуждение, откровенная издевка, презрение, пренебрежение, раздражение, интерес... в этих взглядах и улыбках было все, только не то, что я ожидал. Ни тени расположения. Ни следа симпатии.
На какой-то момент у меня закружилась голова и я порадовался тому, что спина опирается о гладкую и ровную поверхность колонны.
- Что-то случилось?
Открыв глаза, я увидел перед собой лицо хозя... Колина. От неожиданности я даже вздрогнул, когда его прохладная рука легла мне на лоб.
- Плохо себя чувствуешь?
Смотря в его серые глаза, я лишь мог молча кивнуть, даже не поняв, соглашаюсь с ним или наоборот. Слишком резким был этот переход... В голове было странно пусто, а на душе что-то темное... слизкое и вязкое, поэтому я постарался уцепиться за этот взгляд, как нечто надежное... реальное, чтобы остановиться окончательно... Не думать... чтобы не захлебнуться этим искажением, словно ледяной водой. Остаться на поверхности серых глаз. Проснуться и понять, что все это сон...
- Марк!
По телу пробежала зыбкая волна мурашек и я в который раз за этот вечер вздрогнул, не зная, как реагировать на радостный голос и какие эмоции он сейчас во мне вызывает. Мысленно глубоко выдохнул и повернулся. Сразу же перед носом возник хрустальный бокал с золотисто-медового цвета жидкостью, но я лишь тупо уставился на протянутый мне напиток, только через пару долгих секунд сообразив, что мне нужно взять его в руку.
Нил широко улыбался, пытаясь поймать мой взгляд, но я лишь тихо пробубнил "Спасибо" и уткнулся в бокал, будто только сегодня вернулся из научной экспедиции по Сахаре. Сбежать сейчас я никуда не мог, потому как колени упорно отказывались сгибаться, и я медленно заставил себя посмотреть на свои пальцы, судорожно вцепившиеся в ножку бокала и слегка подрагивающие. Воцарилась странная, неправдоподобная тишина, а я все цедил напиток, даже не чувствуя вкуса. Но через секунду Нил уже весело верещал и звонко смеялся, как ни в чем не бывало, все так же громко и настойчиво привлекая к себе внимание... которого для меня сегодня оказалось слишком много. Извинившись, я сделал шаг вперед и остановился только в слабо освещенном коридоре, куда почти не доносился гомон и шум из зала.
Мысли бессвязно проносились в голове, а я пытался ухватиться хоть за одну, хаотично мечущуюся в слабых конвульсиях и силившуюся хоть что-нибудь понять, осмыслить. Явным было только одно непреодолимое желание - вернуться обратно к внимательному взгляду серых глаз... небезразличному. Заставляющему поверить в то, что все хорошо... что все правильно... что все будет в порядке... как прежде.
Я до сих пор не мог себе объяснить, что же произошло. В какой именно момент обманчивая гладь реальности была вспорота неправильными взглядами, улыбками, которых не должно было быть. Я прислонился лбом к холодной шероховатой поверхности стены и закрыл глаза. Надо было подумать... понять. Совершенно некстати вспомнился вечно улыбающийся и довольный жизнью Витька. Оказывается, я успел соскучиться. Порывшись в карманах брюк, я констатировал с безнадежным разочарованием, что забыл мобильный дома... в том месте, где я временно сейчас живу.
Так, глубоко вздохнуть и постараться восстановить цепочку событий. Мы разговаривали с Колином, потом я увидел в толпе Нила... и это чувство искаженности... неправильности. Но что именно было неправильно? И было ли вообще? Может я забиваю себе голову глупостями и сейчас стоит просто вернуться обратно, пока меня окончательно не сочли безнадежным шизофреником? Или кем похуже, и тогда прощай работа в этом доме, причем не только для меня и бабушки, но и для всех наших потомков.
Невесело усмехнувшись, я констатировал, что окончательно запутался в своих рассуждениях, но меня не покидало тревожное чувство, что что-то не так. Ответ на самой поверхности и я просто не вижу его... пока не вижу или не хочу увидеть, но он очевиден. Внимание крошилось как крекеры и все время перескакивало с одного события на другое. Но главным был вопрос: Что изменилось в поведении Нила? Что такое вообще Нил, а, главное, кто он для Колина?
От всех этих мыслей начинала болеть голова, а у меня было ощущение, что я не знаю чего-то, о чем давно уже все знают. Будто участвую в представлении, где мне одному по ошибке забыли выдать сценарий.
Возвращаясь обратно в зал, я на мгновение замер перед большим зеркалом, залюбовавшись на дракона, серебристая чешуя которого в обманчивом тусклом свете коридора переливалась, отражая все неяркие блики маленькими серебристыми зайчиками прямо на моей шее. Прикоснулся кончиками пальцев и провел по странно теплому металлу.
- Спасибо, Нил.
Все было искусственное... Обратно, когда мы ехали в машине... Все было как обычно - бесстрастное и равнодушное молчание Колина, постоянная болтовня и шумная возня Нила, мое привычное молчание... Но... почти физически ощущался какой-то разлом, отполированный бесчисленными повторениями и, в то же время, другой... Или, может быть, это именно я уже воспринимал все по другому.
Если Колин был полностью спокоен и невозмутим, скрываемый тенью в дальнем углу сидения, то Нил, казалось, вел себя еще оживленнее, чем обычно. Хотя куда уже больше? А еще он то и дело бросал на меня мимолетные взгляды, будто проверяя что-то... и, удостоверившись в реакции, продолжал весело смеяться, напевая себе под нос и глухо барабаня пальцами в такт по стеклу. Я же чувствовал себя пустой змеиной кожей и мне просто хотелось побыстрее приехать, чтобы принять теплый душ и зарыться головой в подушку, а потом спать спать спать...
Уже лежа на кровати в пижаме и вытирая мокрые после душа волосы полотенцем, я рассеянно перебирал в голове фрагменты вечера. Теперь, глядя на все через призму настоящего момента, я должен был признать, что все было совсем не так страшно и ужасно, как казалось до этого. Даже не было ничего необычного или неправильного... Просто я устал. Слишком много впечатлений за вечер... такой короткий вечер, непонятные отголоски и оттенки чувств, эмоций, переживаний. А реальность... сама реальность - это и есть искаженность. Искаженность чувств, мечтаний, событий. Я повел себя как ребенок, испугавшийся невидимого чудовища под кроватью - но стоит включить яркий свет и там, кроме неуклюже валяющихся тапочек, ничего другого не обнаружится... Просто не может быть.
И тут, почти что отмотав пленку памяти до самого конца, сонное сознание было вынуждено начать снова бодрствовать, потому как простая и очевидная мысль, которая раньше не могла прийти мне в голову, подняла с кровати и заставила искать свои тапочки... Да, неуклюже валяющиеся под кроватью. Я не поблагодарил Колина за вечер и вообще с моей стороны было крайне невежливо, сразу по приезду домой, сонной сомнамбулой молча ретироваться в свою комнату. Дав себе красочную характеристику и взглянув на часы, я убедился, что еще не так уж и поздно... В крайнем случае, если в кабинете никого не будет, просто вернусь обратно и тогда уже завтра утром предприниму свою попытку вновь. С такими обнадеживающими мыслями и тщательно продуманным планом, я зашагал по коридору, мечтая только об одном - чтобы Беата не страдала бессонницей.
Путь до кабинета хозяина предстоял не близкий, поэтому я раз десять успел поменять свое мнение насчет того, стоит ли мне во внезапном порыве благодарности стремиться вперед, либо благоразумно повернуть назад. Я пару раз даже откровенно тормозил, останавливаясь и в который раз задавая себе вопрос - а не проще ли вернуться назад? Забыть о сегодняшнем вечере и все встанет на свои места... пусть только в моих мыслях, но я был абсолютно уверен, что утром все будет привычно-обычно и закономерно. Первым делом, еще спросоня, я услышу приглушенные шорохи и топот босых пяток за дверью - дум-дум-дум. Потом дверь тихонько скрипнет (сколько ее не запирай, но дубликаты ключей еще никто не отменял), раздастся звук приближающегося шороха, кровать еле заметно прогнется под чужими коленками, а потом едва различимое тихое сопение мне в ухо.
- Марк, ты спишь?...
Затем пальцы невероятно упорно начнут пробираться под мою голову, пока не повернут лицом к свету, льющемуся из уже распахнутых настежь занавесок.
Опять кошмар... Мне останется лишь молча простонать и попытаться повернуться обратно к стенке, но не тут-то было. Нил разведет на моей кровати бурную деятельность, только бы занять свой юный пытливый ум выдумыванием очередных пакостей. Ненавижу жаворонков. И заодно птиц тоже. Он будет зажимать мне ладошкой нос и рот, натягивать одеяло на голову, щекотать голый живот и просто прыгать по кровати, пока мне не надоест в тысячный раз пытаться заснуть и я вяло не поплетусь в ванную, в очередной раз проклиная тот день, когда переступил порог этого дома.
Чего только Нил не придумывал, чтобы создать мне как можно больше неприятностей и заодно развеять скуку. Первое, судя по всему, было первостепенным по важности. Например, он таскал меня за покупками в город и нагло пользовался тем, что выглядел, да и вел себя, младше своих лет, чтобы постоянно гримасничать и ставить меня в неловкие ситуации. Чего только стоило его громогласное "Папа!" на весь отдел кондитерской. Таким образом купаясь во всеобщем внимании и умилении, он вел себя еще более невыносимо - выуживая из задних карманов джинс кредитные карточки, зажимал их между пальцами и обмахивался такими вот самодельными веерами. При этом ловя мой неодобрительный взгляд в витринах магазинов, неизменно показывал язык или оттягивал нижнее веко вниз, что еще больше выводило меня из себя. Бесчисленное количество раз я порывался заглянуть в его паспорт и убедиться, что этому чудовищу действительно уже девятнадцать лет.
Мои жалобы на кухне все воспринимали единодушным молчанием или сосредоточенными кивками головы, что слегка меня удивляло. Даже обычно разговорчивая Инесс, молчала или лишь сочувственно улыбалась, повторяя, что надо немножко потерпеть. Им легко было говорить, а то, что бедный студент навсегда пошатнет, если не потеряет, свое психологическое равновесие - это никого не интересовало.
Получив пару писем от бабушки, я порадовался тому, что она идет на поправку и уже совсем скоро обещает вернуться на работу. Ей самой было неловко, что все так получилось, хотя я честно пытался казаться всем довольным и даже собственноручно наскрябал одно письмо, которое дня два лежало на тумбочке, прежде чем я догадался его отправить. Витька неизменно забивал меня смс-ами с подробным ежесекундным описанием всех событий - причем не столько касающихся учебы, сколько его личных размышлений по ее поводу. Клятвенно божился, что ест только у себя на кровати, а к моему рабочему месту подходит только после душа. Поэтому там все сияет... под толстым слоем неприкосновенной пыли.
Хозяин... он был неотъемлемой частью этого дома, потому как постоянно присутствовал в мыслях нас всех, подобострастно пытавшихся ему угодить. За все эти пару недель, что я здесь жил, мне так и не удалось сколько-нибудь приблизиться к этому человеку, чтобы лучше узнать его характер, отношение, личность... Он был слишком загадочным, чтобы просто так можно было понять, что он думает на самом деле, и это делало его еще более загадочным. Невозможность оказаться по ту сторону стены - безусловно, это привлекало, но это же и отталкивало, потому что было слишком сложно постоянно пытаться поймать малейший оттенок эмоций на этом лице или простой жест, который смог бы объяснить, что именно от тебя ждут и правильно ли ты себя ведешь. Смущение, неуверенность, беспокойство, зажатость - это были те эмоции, которые я испытывал во время его коротких присутствий. Но, я должен был признать, что после сегодняшнего вечера, к тем чувствам, которые во мне вызывал этот человек, примешались совсем непонятные оттенки... теплых серых тонов. В тот момент странной колющей растерянности, его знакомый голос показался единственным, который мог ответить, а глаза успокоить и объяснить, что все хорошо. Что неправильный ритм, казавшийся слишком близким, может существовать где угодно вокруг, но не между.
Погрузившись в свои мысли, я не заметил, как дошел до конечного пункта своего назначения. Оставалось только повернуть за угол и упереться взглядом в дверь кабинета, но... Что-то было не так. Я это почувствовал сразу, но продолжал идти к тонкой полоске света, льющейся в узкую щель.
Уперевшись носом прямо в приоткрытые двери, я решал, стоит ли мне все-таки повернуть обратно, а если нет, то как дать понять о своем присутствии. Сейчас уже не казалось благоразумным и таким правильным вползать в кабинет, чтобы промямлить торопливые слова благодарности, затем, чтобы тут же ретироваться обратно в комнату. Может быть хозя... Колин работает или занимается чем-то важным, а я его буду только отвлекать... Но я не успел закончить свою мысль, как раздались голоса. Один принадлежал хозяину дома, а второй был чужой... незнакомый.
- Я не отдам. - звучал второй голос, в котором явно различалась злость и отчаянное упорство настоять на своем. - Слышишь?
- Интересно, и что ты собираешься с ним делать? - спокойный и уверенный голос Колина ярко контрастировал с первым, не разрезая тишину, а едва касаясь самой поверхности.
- Это уже не твое дело. Я первый его заметил и он принадлежит мне.
Легкий смешок и тонкий скрип прогибающегося под тяжестью тела кресла.
- Тебе в этом доме ничего не принадлежит, и я думал, что мы еще заранее оговорили все условия, - продолжал спокойный голос - К тому же, я всегда был уверен, что твой товарный образ весьма далек от действительности. Но, похоже, что и в жизни ты ведешь себя всего лишь как капризная кукла.
- Мне казалось, что именно таким я тебе и нравлюсь? В конце концов это именно то, за что ты платишь. - эмоции, еще недавно звучавшие в голосе, заменили безразличие и холодность, с маленькой толикой жалящей издевки. А до меня только сейчас дошло - я подслушиваю чужой разговор, что в лучшем случае, можно назвать неприличным, а в худшем... Короче, лучше побыстрее проскользнуть к себе обратно в спальню и забыть об этой глупой ночной прогулке, пока я окончательно не навлек на весь свой род клеймо позора.
Когда я уже собирался отвернуться, в глубине мелькнули знакомые розовато-фиолетовые волосы, и я пораженно замер на месте. Нил?...
- Платил. Хотя, надо заметить, что цена не соответствует качеству.
Громкий режущий смех вспорол тишину, отражаясь неприятным звоном в ушах.
- Забавно, ты первый, кто мне делает такой комплимент, дарлинг.
- А разве шлюхам делают комплименты?
Проговорил Колин своим спокойным, отчетливым голосом, а мне показалось, что сейчас, именно в этот момент, время стерлось и стало другим, окончательно разбивая иллюзию того, что все еще может быть хорошо... правильно.
- Только хвалят за работу. Впрочем, тебе ли этого не знать. Зато, в следующий раз, когда захочется чего-нибудь... поэкзотичнее, подумаешь и обратишься в обычный эскорт, сэкономишь деньги...
- Может ты и прав, хотя я очень сомневаюсь, что в ближайшее время мне будет настолько скучно. И зачем искать, когда у меня уже есть то, что я не прочь попробовать, а, Нил?
- Не смей.
- Почему же? Или ты сейчас упадешь на колени и начнешь клясться в вечной любви? Не смеши меня. Такие как ты не умеют чувствовать ничего, кроме толщины бумажника клиента. Давай, скатывайся с моего стола, потому как разговор окончен.
- Колин, ты не можешь!
- Прекращай цирк, я устал.
- Я... - послышался одновременный шелест ткани, быстрые шаги и шум отодвигаемого от стола кресла. - Я люблю! Слышишь?! Люблю!
В голосе Нила явственно проступали нотки какого-то болезненного отчаяния. Из голоса ушла вся взрослость, и теперь это снова был почти ребенок, требующий, чтобы у него не отнимали любимую игрушку.
- Мне очень жаль, но, как ты сам сказал, это не мое дело.
- Я не отдам тебе Марка! - голос Нила утонул в оглушающем звуке разлетающихся по полу осколков, а я стал медленно оседать на пол.
- Можешь хоть все тут переколотить. Считай это моим прощальным подарком.
За дверью раздавался страшный грохот падающих предметов, а я тупо сидел на полу, не в силах заставить себя уйти... или хотя бы просто подумать о том, чтобы встать. Если всего пару минут назад я думал, что время еще есть, то теперь я точно знаю - завтра его уже не будет...
В голове была сплошная каша и я никак не мог понять, что происходит... Не помню как добрался до комнаты и завалился на кровать, только уснуть мне так и не удалось. Я тупо смотрел в потолок, вставал, потеряно и бесцельно бродил по комнате из угла в угол, потом снова ложился, и так несколько раз. Мысли разбегались, но стоило их собрать, как они нитями переплетались в запутанный клубок и тогда я вообще уже ничего не мог понять. Что произошло? Этот вечер... потом случайно подслушанный разговор в кабинете...
Да, все началось именно в этот вечер, когда Нил уговорил меня поехать вместе с ним. Потом его странное поведение и те люди... Они смотрели на него таким взглядом, с пренебрежением и откровенной издевкой, что на миг мне захотелось крепко зажмуриться, только бы не видеть, не ощущать каждой клеточкой кожи этих взглядов. Убежать, спрятаться... Нил же, наоборот, кричаще-ярким пятном скользил по залу, приковывая к себе почти все внимание. Но я не хотел этого видеть... Я не хотел, и тогда Колин... Он был рядом и мне показалось, что все хорошо, что все может быть так же хорошо и спокойно, как раньше....
Какой же я дурак. Боже, как хочется сбежать, ускользнуть в тонкую щель, от этого безумного и бесконтрольного ощущения растерянности. Мне сейчас кажется, что все эти стены, они давят на меня и я больше не могу этого выносить... А еще очень страшно, потому как я до конца ничего не понимаю. Не знаю, почему так происходит... Почему все это оставляет такой сильный отпечаток на мне... во мне, но сейчас кажется, что наступила одна сплошная ночь и она никогда уже не закончится. И ничто уже не будет тем, чем кажется, когда день сменяет ночь. Я могу хоть тысячу раз на бесчисленное количество секунд прикрывать глаза, чтобы убедиться, что эта ночь уже позади, и утро почти наступило, но... Все останется. Никуда не уйдет.
Но если постараться отвлечься от этих ощущений, то что останется? Что будет дальше, после того, как я крепко зажмурю глаза? Разве уйдут мысли о Ниле? О тех его странных словах? Разве он сам исчезнет, оставшись в реальности лишь яркой безжизненной и пустой куклой? И разве сможет Колин снова подарить мне это зыбкое ощущение, что все будет хорошо?
Застонав, я уткнулся лицом в подушку, потому что не хотелось возвращаться в реальность. То, что произошло, слишком сильно меня взволновало, но я не понимал... Не мог понять среди всей череды расплывчатых и лихорадочных переживаний, что именно причиняет такую горечь. Определиться со своими эмоциями, которые, казалось, ощущал всем телом, каждым дюймом кожи.
Утро встретило меня яркими, налипшими на окно, лучами солнца, и сразу же захотелось накрыть голову подушкой. Но я больше не хотел видеть кошмары, поэтому с трудом заставил себя встать, чувствуя, как голова отдается глухой болью, усиливающейся осознанием своей беспомощности и отголоском вчерашней потерянности.
Легкий звук в дверь прозвучал раскатом грома на головой, а я тупо уставился на появившуюся в дверях Вэл.
- Доброе утро, Марк. Мистер Нил ждет тебя в своей комнате.
Замешкавшись, она повернулась и тихо добавила:
- Не опаздывай, пожалуйста.
От последних ее слов по всему телу пробежала зябкая дрожь, а я окаменел, вслушиваясь в себя и продолжая бессмысленно смотреть на давно закрывшуюся дверь. В голове была только одна мысль: Господи, значит это был не сон...
Нил... Он сидел на кровати, обхватив себя за тонкие, заострившиеся худые плечики, и раскачивался из стороны в сторону. Сейчас он выглядел как самый настоящий ребенок, несчастный и потерянный. Розовато-фиолетовые локоны, беспорядочно перепутанные, опускались на плечи, безумно раскачиваясь в такт движению. Грудь как-будто с трудом и усталостью поднималась-опускалась в такт дыханию... такому слабому, что мне на миг показалось - передо мной действительно кукла, от чего саднящий комок застрял в горле. Пришлось громко сглотнуть, и только тогда Нил меня заметил.
Его глаза испуганно расширились, а длинные ресницы совсем по кукольному вздрогнули, на мгновение затеняя небесно-голубой цвет и эмоции, блеснувшие в них. Ни капли краски на лице, кроме черных длинных ресниц...
А через секунду передо мной был все тот же прежний, широко улыбающийся и беспечный Нил, с забавными ямочками на по-детски румяных щечках. Зачем?...
- Хай!
Неприятно резанул по ушам привычный акцент... которого вчера при разговоре в кабинете не было. А я застыл, ощущая, как странное спокойствие и внезапная усталость завладевают всем телом. Стало безразлично и холодно. Не так, как бывает от ветра, когда сковывает все тело... а так, как-будто сковывает всю душу. Зачем я переживал? Навыдумывал себе что-то, а все оказалось пустое и ненужное. Мои эмоции, чувства, тревога... Имею ли я вообще хоть какое-то отношение ко всему этому?
- Марк...
Вздрогнув, я оторвался от своих мыслей и посмотрел на Нила, который теперь стоял прямо передо мной. Он беспокойно заглядывал в мои глаза, не решаясь подойти ближе, чем на расстояние вытянутой руки. А мне стало жутко... Захотелось хоть за что-нибудь схватиться и держаться крепко-крепко, чтобы водоворот чувств и событий не снес и не увлек за собой, но рядом был только Нил...
- Ты все слышал... Да, Марк?
Я старался смотреть на что угодно, только не на Нила. Мне было страшно и плохо. Хотелось убежать... но все это только глубоко внутри, на самом краешке сознания, а внешне я оставался таким же спокойным и безразличным.
- Значит ты знаешь... что... я люблю тебя?
Произнес он медленно, разделяя каждое слово. От этих слов меня словно прожгло изнутри. Всю жизнь мы ждем, что кто-нибудь скажет нам эти слова... Три простых слова, но я не хотел... Сейчас, я не хотел их слышать... Не от него.
- Майкл, фотограф, говорил, что когда смотришь на человека, можно очень многое увидеть...характер, привычки... Я всегда смотрел на тебя, Марк. Постоянно и так долго, пока перед глазами не начинали плыть разноцветные дрожащие пятнышки.
После наступившего молчания, Нил неожиданно взял меня за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза, а у меня закружилась голова, как-будто от огромной высоты. Его глаза цвета неба...
- Хочешь, я больше не буду говорить об этом?
И он сам закрывает ладошкой свой рот, но его глаза... Они кричат.
- Прекрати, хватит.
Сам удивляюсь, насколько мой голос звучит безразличным и уставшим. Эта ночь... кажется, она никогда не кончится.
- Перестань играть. Это не смешно. Я никогда в это не поверю.
Пустой и бессмысленный набор слов, с секундной паузой в самом конце и между. А на самом деле живот скручивает и в горле давным давно мешает дышать саднящий комок.
- За что ты меня любишь?
Неожиданный вопрос, который меня самого удивляет. Но я знаю, знаю, что вопрос следует задавать только тогда, когда ты точно знаешь на него ответ. Живот скручивает сильнее и накатывает такая страшная слабость, что хочется опуститься на пол на колени и... выдохнуть.
Наступает слишком долгая тишина и я поднимаю глаза, чтобы встретиться с взглядом Нила. Какие-то бесконечные сотые доли секунды мы смотрим друг на друга, как-будто время останавливается и никто из нас не решается его надорвать, но потом ресницы Нила едва заметно вздрагивают, а я ошарашено замираю, потому как на меня снова смотрит все тот же прежний маленький ребенок... и время бежит дальше, покореженное лишь маленькими трещинками.
- Как будем развлекаться, Марк? Давай что ли в библиотеку сходим?
Нил широко и невинно, совсем по-детски, улыбается, а я лишь могу молча попятиться к двери, чтобы выбежать. Убежать прочь, слыша за спиной смех... Но я ведь не знал, что иногда так можно и плакать. Я не видел его тонких, страшно искривленных губ, расширенных глаз на бескровном личике. Тогда, я не видел ничего...
Как я только раньше мог думать, что он ребенок?! И принимать распущенность за детскую непосредственность?... Теперь, смотря на все с другой стороны, Нил и его поступки уже не казались такими милыми и забавными, а наоборот... Было неприятно... и пусто.
Сердце колотилось и ухало отчаянным пульсом в висках, шум крови заглушал все остальные мысли, кроме тех, что Нил играет. Как ребенок, он играет безжалостно, но если он нарочно это делает... Выступая просто пустой куклой... Стоп, стоп, стоп. Какой же он ребенок? Как я могу думать о нем, как о несмышленом ребенке, когда мы почти ровесники и ему девятнадцать лет. Боже, я окончательно запутался. Но зачем он врет? Зачем он это делает?...
Остановившись около самых дверей своей комнаты, я положил руку на позолоченную ручку, но не решался войти. Медлил. В душе было только отвращение и неприязнь... густым вязким сгустком давящие на сердце.
Переступив порог комнаты, я опустился на кровать и не сразу заметил большой белый конверт на тумбочке. Очень много сил понадобилось на то, чтобы просто протянуть руку, еще больше, чтобы его распечатать и попытаться вчитаться в строчки, неровными черными полосами колеблющиеся перед глазами.
Письмо было от бабушки. Она писала, что уже хорошо себя чувствует и уверена, что полностью поправилась. Поэтому с понедельника собирается вернуться на работу и приступить к своим прежним обязанностям. Дочитав письмо до конца, я только сейчас почувствовал, что могу снова дышать. Бесполезно и невозможно искать выход там, где его нет. Я просто уеду... завтра же. Сердце потихоньку отпускало, а все крутящиеся в голове мысли растворялись в теплой волне осознания того, что завтра я покину этот дом. Навсегда. И уже больше никогда не увижу ни Нила, ни Колина... Все забудется как страшный сон. Совсем скоро. Я уверен в этом.
Весь день я провозился в саду, вяло таскаясь от одной клумбы к другой и попеременно сбрасывая звонки Вити. Хотелось просто побыть одному... подумать... Нет, связно думать я уже не мог. Все, чего я хотел - это чтобы все оставили меня в покое. Именно поэтому и пришлось пропустить обед, просидев в подсобном помещении, где хранились различные тяпки, лопаты и другие приспособления для садоводства. А еще было влажно и сыро.
Я просто сидел в самом углу, тупо уставившись в серую стену и обняв руками колени. Было холодно, но этот холод успокаивал. Он как-будто даже замораживал хаотично мечущиеся мысли и чувства, позволяя все обдумать трезво... спокойно. В конце концов, ничего страшного не произошло. Теперь все встало на свои места... все будет хорошо. Каких-нибудь шесть часов плюс ночь, и я снова вернусь к своей размеренной и упорядоченной жизни. Звучит глупо, но это именно то, что мне надо... необходимо, чтобы поскорее забыть весь этот страшный сон.
Сейчас, сидя здесь и размышляя обо всем, что произошло, я в который раз пытался понять, какие именно эмоции это все во мне вызывает. И в который раз не мог разобраться. От обиды и злости на себя, хотелось кусать губы и впиваться ногтями в коленки, чувствуя под ладонями грубую джинсовую ткань. Но ответ все время ускользал, а затаившиеся глубоко внутри чувства недовольно шипели, потревоженные моими отчаянными попытками понять.
Нил... я все это время воспринимал его только как ребенка... Странного, избалованного, но все же ребенка, настолько сильные и неподдельные эмоции вызывало его необычной поведение и, по началу, шокирующий внешний вид. А теперь... могу ли я принять то, что теперь представляет собой Нил? Ведь изначально я не должен был верить этому детскому образу, наивным глазам и широкой улыбке. Но, что сейчас изменилось? Поменяло свою цену? После того, как я узнал, что Нил... что он... Что он всего лишь красивая игрушка хозяина этого дома. Я честно, не знаю. Не знаю, потому что это все было слишком далеко от меня и никогда не имело ко мне никакого отношения. А сейчас... сейчас все изменилось. Это признание... оно связало меня с Нилом, будто едва различимой тоненькой ниточкой. Чем-то личным... и пусть я точно знаю, что он просто врет, играет, но... я не могу об этом не думать.
Разглядывая золотистые частички пыли, хаотично плавающие в солнечном, падающем из окна свете, в первый раз за все это время задал себе вопрос: Что для меня значит признание Нила? Если бы он говорил правду... Только предположить, что это могло бы быть правдой. Есть вещи, которые всегда казались правильными, и хотя в наше время достаточно свободно и открыто можно строить отношения с человеком своего пола, я... я не мог себе представить того, чтобы быть с... парнем. В том смысле, в котором предполагает само определение слова 'любовь'. Да, например, у нас в институте была пара парней, которые не скрывали, что они би и совсем не против отношений с представителями своего пола, но... Какое это все имеет отношение к любви? К тому, чтобы быть с одним единственным человеком и всего себя дарить ему... без остатка. Ведь быть с тем, кого ты любишь, это лучшее чувство в мире. И Нил... он просто не может знать, каково это - отдавать всего себя. Даже его чувства и признания - такие же искусственно-кукольные и по-детски неискренние...
Очень часто наши мысли и слова остаются без ответа, застревают между строк липкой лентой, к которой прилепает только пыль проходящего, накапливающегося времени... А потом новые безответные вопросы, царапающие долю секунды где-то внутри и так же внезапно затухающие. Эти мысли о Ниле... наверное, они так и останутся без ответа. Потому что я просто потерялся... Мне кажется, что какое бы решение я не принял, подогнав его к строго очерченным рамкам и выйдя за границы замкнутого круга, все это неправильное... неточное и слишком неполное, чтобы знать наверняка... Поэтому просто уехать. Так будет лучше всего.
Наступил вечер и я наконец-то смог спокойно выдохнуть. Ничего больше не произошло... ничего такого, что принесло бы новые вопросы и безнадежные попытки на них ответить. Я уже радовался тому, что лягу спать пораньше и дождаться 'завтра' будет совсем просто. Но, похоже, у судьбы были на это свои планы и ровно в половину десятого раздался стук в дверь.
- Марк, хозяин просил тебя зайти к нему.
Почему меня так испугали слова Инесс? Ведь это только естественно, что человек, у которого я работал, хочет увидеть меня перед тем, как я окончательно покину этот дом.
С трудом выдавив из себя подобие улыбки, я кивнул и поднялся с кровати, пытаясь справиться с неожиданным волнением и слабостью в ногах. Сказать, что я не хотел сейчас встречаться с Колином, значит ничего не сказать. Может быть просто потому, что я не знал, как себя вести, что говорить или делать. А еще меньше я хотел столкнуться с Нилом, что было вполне вероятно в свете последних событий. Но думать об этом не хотелось. Я настолько устал за весь этот день, что это казалось непозволительной роскошью - теряться в догадках и искать правильные ответы.
Постучав в дверь кабинета, я тихонько вошел, осторожно прикрывая за собой дверь и стараясь как можно дольше смотреть куда угодно, только не на предстоящего собеседника.
- Добрый вечер, Марк.
Произнес глубокий спокойный голос, а я уже почти рефлекторно вздрогнул, тут же встречаясь с почти черными, в приглушенном свете настольной лампы, глазами.
- Добрый вечер.
Повторил без эмоции в голосе, скорее просто машинально. Но и это потребовало стольких усилий, что я почти что бессознательно упал в кресло напротив стола. На какое-то время воцарилась тишина, в которой не хотелось растворяться, а, скорее, наоборот, побыстрее выплыть на поверхность.
- Мне сообщили, что с понедельника твоя бабушка вернется к своим обязанностям в этом доме.
Я лишь утвердительно кивнул головой, рассматривая свои ладони. Как бы мне самому хотелось верить, что в данный момент это действительно было самое интересное и важное занятие на земле.
- Таким образом, - продолжал спокойный голос - Ты полностью справился со своими обязанностями. Надеюсь, работа в этом доме для тебя стала приятным и полезным опытом, а я в свою очередь рад, что у Нэнси Паркенс такой замечательный внук.
- Спасибо... Хотя, я почти ничего не сделал... - попытался я промямлить в ответ, но тут же снова напрягся, слыша, как с легким скрипом отодвигается кресло и почти беззвучные, на мягком ковре шаги, замирают напротив меня.
- Марк?
- Да?
Мне все-таки пришлось поднять глаза, чтобы не выглядеть совсем уж невежливым и смешным. Тем более, что уже просто не было причины пытаться не встречаться с серым настойчивым взглядом, который, казалось, я ощущал каждой клеточкой тела.
- Что-то случилось?
Участие, звучавшее в голосе, заставило почувствовать себя глупо и совсем неуверенно, ведь я веду себя сейчас как ребенок... Эта внезапная мысль напомнила о Ниле, всколыхнув неприятный осадок в душе.
- Нет, все в порядке.
Я сам удивился, насколько вкрадчиво прозвучал мой голос, создавая выразительный контраст с действиями пальцев, которые беспокойно сжимались и разжимались на коленях.
- Это все из-за Нила?
Как странно было слышать это имя, вызывающее слишком много беспокойных мыслей и чувств, из уст этого человека... сказанное таким спокойным и безразличным голосом. Разве Нил не был для Колина чем-то важным? Гораздо ближе, чем я? Гораздо теснее, чтобы все можно было так просто разорвать и стереть, проведя резиновым ластиком по бумаге?
- Нет. Все в порядке... Просто я немного устал.
Ложь. Или правда? Не важно. Я просто очень хочу побыстрее вернуться в свою комнату, дождаться утра и уехать. Туда, где больше не будет ничего из того, что окружает меня здесь.
- Тогда тебе никуда завтра не нужно уезжать, Марк. Ты можешь остаться здесь и отдохнуть.
Я резко вскинул голову и изумленно посмотрел в глаза Колину, не веря в то, что только что услышал. Видя мое замешательство, Колин едва заметно улыбнулся и повторил:
- Если хочешь, ты можешь остаться.
Остаться? Но зачем? Для чего? Кажется, я уже ничего не понимаю. Эти слова наталкивали на что-то важное, но на что? Какая-то нить ускользала от меня, усиливая ощущение своей глупости и никчемности... Привычные чувства, когда я рядом с Колином.
- Эээ... я ведь больше... не нужен в этом до...
- Почему же? Ты нужен. - пристальный взгляд - Нужен мне.
От этих слов я почувствовал непонятное головокружение и дрожь по всему телу. А еще окончательно и безнадежно запутался, с силой впиваясь ногтями в ладони, чтобы подавить настолько сильное желание просто зажать рот рукой. Зажать, чтобы не выдать себя ни одним бессильным стоном, ни одним словом, показывающим то, насколько я растерян и потерян. Господи, я уже ничего не понимаю...
- Ты ведь уже знаешь, какие отношения меня связывали с Нилом, поэтому для тебя это не должно быть неожиданностью.
Поймав мой растерянный взгляд, полный недоверия, Колин наклонился к самому моему лицу, уперевшись руками на подлокотники по обе стороны от кресла. От этого человека исходила та спокойная и надежная сила, которая завораживала и гипнотизировала, не давая возможности что-либо возразить в ответ. Хотелось просто закрыть глаза и поверить, что все будет хорошо... отдаться этому ощущению покоя и защищенности, которое дарило только одно его присутствие.
- Ты мне нравишься, Марк. И если бы ты только захотел...
Горячее дыхание обожгло губы, а я сидел, не в силах пошевельнуться или уйти от этого пристального взгляда, который, казалось, видит тебя всего насквозь, отражение каждой эмоции, мысли или чувства...
- ...то мог бы получить все, что только можешь пожелать.
Каждое слово отдавалось во всем теле, вызывая странное чувство... Укутывающее теплой волной и рассеивающее горечь. Я понимал сейчас только одно - что я не в состоянии мыслить здраво... но это слишком важный момент и наступил он именно сейчас. Надо выбрать, чтобы дать ответ на вопрос. Необходимо решить... Но что? Хочу ли я остаться? Или смогу ли я стать любовником Колина? От этой мысли мне показалось, что всю душу как-будто пронзают маленькие трещины, они все больше... И холод на самых кончиках пальцев, судорожно впивавшихся в колени... царапающихся об грубую джинсовую ткань. Больно.
...Когда я открываю утром глаза и пытаюсь вернуться в реальность, чтобы прожить еще один день... Я знаю, что сознание никогда не сможет обмануть реальность. Можно попытаться снова закрыть глаза и не шевелиться... но ты не будешь бояться этого чувства - того, что ты снова можешь заснуть. Потому что точно знаешь - где кончается сон и начинается настоящая жизнь. В этот момент ты снова медленно открываешь глаза и еще какое-то время бездумно смотришь в потолок, возвращаясь к слабым отголоскам сна и потерянным мыслям... Но сейчас... сейчас мне казалось, что я живу, только живу во сне. И нет больше той черты, уверенности... Может случиться что угодно. Может быть как угодно. И это от меня уже не зависит. Мне страшно, мне плохо. Мне никак. И это сигнал того конца... конца, которым оканчивается начало.
Глава 7.
Я не могу быть уверен точно, но... наверное, я уже дал ответ. Потому как изменился пристальный взгляд, еще недавно скользивший с заботой и лаской, теперь он был властный, холодный и пронизывающий. Я же еще больше вжался в кресло, еще полностью не осознавая того, что губы сами беззвучно шептали ответ, который я так долго искал.
- Простите...
Мгновение и холод, потому что больше нет тепла и меня ничто не греет. Внутри так же холодно, как и снаружи, но я уверен, что поступаю правильно и это пройдет. Просто потому что все рано или поздно проходит.
Какое-то время я еще сижу, бесцельно бродя блуждающим взглядом по стенам, своим слегка подрагивающим рукам, лежащим на коленях, пока взгляд не натыкается на широкую спину. Я знаю, я знаю... но не могу. Необходимо собрать всю силу и волю в одном дыхании, чтобы попытаться встать. Но почему я до сих пор сижу? Странное чувство, заменяющее пустоту, защищенность и спокойствие. То, что мне давал Колин. Но это чувство... оно совсем не хуже, просто другое, и я к нему уже давно привык. Оно измеряется обычным бегом дней и их плавной размеренностью. Все правильно. Все так, как должно было быть еще с самого начала. Ничего не изменилось, и я сам не изменился...
- Нил уехал сегодня утром.
Очнувшись от своих мыслей, какие-то пару долгих секунд пытаюсь найти смысл в словах Колина. Нил. Наверное, это тоже правильно. Уже на пороге оборачиваюсь на слова: "Счастливого пути", чтобы кивнуть и напоследок еще один раз встретиться с этим взглядом, который дает намного больше, чем просто слова. В серых глазах отстраненный интерес и еще что-то, но у меня уже нет времени, чтобы пытаться это разгадать. К тому-же это уже неважно, а еще я ужасно устал.
Отрешенным взглядом скольжу по пыльному, в прозрачных дорожках дождя, окну. Автобус едет ужасно медленно, а я никак не могу заставить себя заснуть. Откидываю голову назад на сидение, прикладываюсь щекой к холоду стекла, считаю стекающие вниз капельки и время от времени запускаю руку в сумку, где заботами Мари, Инесс и Вэл упаковано столько провизии, что только одна еда занимает почти всю сумку. В данный момент я методично уничтожаю пончики с шоколадом, и у меня это очень хорошо получается, судя потому, что пакет уже почти пуст.
Не верится, что через какие-нибудь два часа я увижу бабушку и дедушку. И снова все будет как прежде. Хотя, уже сейчас все почти обычно. Почти. Потому что я не могу заснуть, а это значит, что недооценил возможность своего мозга, который с садистской настойчивостью подкидывает все новые и новые мысли, вяло плетущиеся в моей голове. Единственное, что меня утешает, это чувство покоя глубоко внутри, когда ты знаешь, что поступил правильно. Или просто не мог поступить по-другому.
Сейчас, когда все уже позади, я могу себе позволить еще немножко обо всем этом подумать. Совсем чуть-чуть, пока окончательно не засну, а я уверен, что это мое состояние, кроме как бредом измученного излишней мозговой деятельностью и недосыпанием сознания, по-другому назвать никак нельзя. Главное, это во сне еще раз не облокотиться на сумку, где в верхнем кармашке в бумажном пакетике саженцы, которые мне на прощание подарил Пьер. Конечно, все говорили, что будут рады еще раз увидеть меня в этом доме и я даже честно обещал, что может быть на каникулах смогу вырваться из города, но... Почему-то мне самому не верилось, что в ближайшие пару лет я захочу туда вернуться. Оставалось только надеяться, что время все расставит по своим местам и когда-нибудь я буду вспоминать эти события, как забавное приключение и ничего больше.
Трель мобильного настойчиво ворвалась в мысли, а я как никогда был рад звонку Вити.
- Алло.
- Привет, Марка!
- Сколько раз говорить, что я Марк... - процедил я вяло, скорее по привычке и условному рефлексу, выработавшемуся после общения с Витей уже на второй день.
- А я между прочим звоню, чтобы узнать как дела у лучшего друга!
- Еду в автобусе. Проведу все выходные дома. Вернусь в понедельник утром.
Спокойно и с расстановкой, а главное, такие вот односложные предложения совсем не напрягают мозг и не вырабатывают комплекс робота.
- Ааа... Понятно...
Протянул Витя, после чего наступила пауза. Я какое-то время еще слушал тишину, прежде чем собрался спросить, но тут Витя меня опередил, радостно протараторив:
- Ну тогда до встречи! Счастливого пути... и приезжай быстрее!
После чего отключился, а я еще несколько секунд слушал короткие гудки отбоя. Мой сосед по комнате всегда был странным, но что-то сейчас его странность явно зашкаливала или это сказывалось отсутствие воспитания все то время, что я отсутствовал? Определенно, по приезде в общежитие меня ждет очередная пакость, в этом сомневаться не приходилось. Но а пока следует по возможности расслабиться и попытаться все-таки заснуть, чтобы хоть немножко облагородить свой вид перед встречей с родственниками. Потому как круги под глазами и вампирическая бледность будут восприняты не как смена имиджа на готический, а обычное недосыпание и измождение. Поэтому еще один, последний, пончик и спать.
Я стоял перед дверями собственной комнаты. И не то чтобы я не решался войти... просто руки были заняты сумками, а пол как всегда являл образец стерильности. К тому-же я предупредил Витю, что подъезжаю и хотя занятия уже начались, он должен был меня встретить. А еще, несмотря на то, что я всячески гнал от себя это ощущение, на душе было как-то тревожно и неспокойно. Еще с самого утра, когда я проспал, чуть не опоздал на автобус и раза три почти навернулся со всеми этими тяжеленными сумками, в которых теперь были и гостинцы от бабушки с дедушкой, причем баночками с соленьями это все далеко не ограничивалось.
Развернувшись к двери спиной, нащупал локтем ручку и со всей силы надавил, надеясь только на то, что привычка не изменила Вите и он не запирал дверь. С легким скрипом дверь поддалась, а я подумал только о том, что синяка на локте мне точно не миновать, а еще надо будет обязательно встретить Витю с двумя подушками в руках, только вот еще свое рабочее место проверю... Наверняка там тараканы уже в пинг-понг крошками играют на моей клавиатуре. Таким образом с шумом и пыхтением оказавшись в комнате, я развернулся и прислонился спиной к двери, чтобы хоть немножко отдышаться... и замер, тут-же разжав пальцы и забыв о стерильности пола.
Он лежал на моей кровати на животе и махал ногами, весело мурлыкая себе что-то под нос и разглядывая какой-то журнал. Дальше мой взгляд прошелся по иссиня-черному ежику волос, белой свободной рубашке, подозрительно напоминавшей верх от моей пижамы. Тут длиннющие пушистые ресницы взметнулись вверх, открывая бархатные глаза теплого медового цвета. Что-то смутно знакомое, но пока еще не могу понять... Я уверен, что видел раньше что-то похожее и это даже уже было... ощущение какого-то бредового дежавю.
- Привет, Марк.
Вздрогнув, я нащупал рукой ручку двери и подергал. К моему изумлению дверь оказалась закрыта. Убью Витю. То, что он имеет к этому самое прямое отношение, скорее было как констатация свершившегося факта, чем случайность или стечение обстоятельств.
- Извини, это было идеей Вити, хотя я его и уверял, что не стоит прибегать к крайним мерам.
Как бы между прочим заметил Нил, вальяжно и неторопливо подтягиваясь на моей кровати. Потом он перегнулся через кровать, нащупал мои тапочки и под мой возмущенный взгляд надев их и шаркая ногами, направился ко мне.
- Кстати, на твоем месте, я бы не кидал сумки на пол. Тут пыли метровый слой.
- Нил, что ты здесь делаешь?
Как можно спокойнее, насколько это было возможно в данной ситуации, осведомился я, стараясь не слишком громко скрипеть зубами. Первоначальный шок прошел и теперь я просто был растерян, пытаясь скрыть это за внешней невозмутимостью и напускной злостью. Неужели я мог хотя бы на мгновение поверить, что смогу забыть обо всем, что произошло? Да, эти выходные, они многое расставили по своим местам, как-будто клеем соединяя все мысли, покореженные и беспокойно разбегающиеся прочь. Я успокоился и был рад тому, что смогу снова жить как прежде. Учеба, работа и обыденные вещи, по которым начинаешь скучать почти сразу, как только их лишаешься. Легкая грусть и что-то еще глубоко внутри не в счет. Но теперь... Теперь мне кажется, что я просто сойду с ума, если уже не сошел.
- Решил поступить в этот университет... А еще мне некуда идти, потому что я уволился с работы. И конечно решил попытаться еще раз...
Вот это уже больше похоже на правду... Что?!
- Ты о чем?
Как можно беспечнее спросил я, продолжая судорожно сжимать пальцы на дверной ручке - может произойдет чудо и дверь откроется? Хотя, зная Витю, о чудесах стоило забыть еще после первого курса. Господи, что же делать? Но почему это все возвращается?!
- Марк, я люблю тебя. - Нил все так-же стоит напротив, почти близко, заглядывая в лицо и не нарушая расстояние между нами, но почему мне так плохо? - Я хочу быть с тобой и проводить вместе каждое утро, день, вечер... и ночь... - на последнем слове он взволновано сглотнул и совсем жалобно уставился на меня немигающим взглядом - Пожалуйста, Марк. Я могу ждать так долго, пока ты не привыкнешь...
- Привыкну?!
Кажется, у меня начиналась истерика. Как к этому можно привыкнуть? К тому, что весь твой мир в одночасье рушится и меняется все, что казалось правильным, теряет свою ценность. Разве можно принять это и как ни в чем не бывало жить с этим дальше? Когда все становится непрочным, перевернутым отражением в зеркале. Во мне все обрывалось и это было больно, снова больно, из-за чего я почти что сполз на пол, прижимая руку к губам и до боли вцепившись в ладонь зубами. Снова страшно, пусто и как-будто больше нет сил.
- Марк!
Голос Нила дрогнул и вместо того, чтобы помочь мне встать, он почти что задушил меня, неожиданно крепко обнимая за шею и притягивая к себе.
- Прости, прости, прости...
Каждое слово отдавалось глубоко внутри и я с силой зажмуриваю глаза, пытаясь справиться с подкатившей и застрявшей в горле тошнотой. Время словно замедляется и это тоже уже было. Нил пытается успокоить меня, постоянно целуя в макушку и нежно касаясь моих волос. Ласковым голосом повторяет мое имя снова и снова. А я затуманенным взглядом скольжу за его спиной по разобранной и смятой постели, привычным вещам - столу, шкафу, стене... Все такое знакомое, но... совсем другое. Как-будто это уже чужое, не мое. И вместе с этим приходит странное спокойствие, когда понимаешь, что все наверное правильно, так и должно быть. Сколько раз за эти дни я так думал? И только сейчас понял, что ничего как раньше быть уже не сможет. Никогда.
- Нил...
Кладу свою ладонь ему на голову, отчего он лишь на секунду вздрагивает. Потому как я только сейчас заметил, что Нил бессовестно и нагло ревет у меня на плече, совсем по-детски всхлипывая мелкой дрожью... совсем как ребенок. Жду, когда он поднимет свое заплаканное личико и накрываю ладонью его неестественно расширенные в испуге глаза, чувствуя как кожу приятно щекотят кончики ресниц. Против воли слабо улыбаюсь, смотря на дрожащие ноздри и плотно сжатые губы, которые выдают его.
- Прекрати реветь, балда. Ты что, маленький совсем?
Мой голос совсем слабый и я сам с трудом слышу свои слова, но меня отпускает. Это чувство странной и болезненной искаженности, тревоги и опустошенности, как-будто уходит и легче дышать. Что-то уже изменилось, но я пока не могу понять что. Только чувствую легкость и облегчение, разливающееся по всему телу успокаивающим теплом и заполняющее собой пустоту. Меня это не пугает, просто я стараюсь привыкнуть к этому новому ощущению. Все хорошо. Теперь я и сам в это верю.
Очнувшись от своих мыслей, я замечаю, что все это время Нил почти не дышит, все так же замерев и неестественно прямо выпрямив спину. Как маленький ребенок или котенок. И от этого осознания меня неожиданно затапливает мягкая нежность, пульсируя комочком где-то в груди и подкатывая к самому горлу, отчего хочется одновременно смеяться и плакать. Похоже, что я все-таки сошел с ума.
Убираю ладонь от лица Нила, но он все так же продолжает сидеть с закрытыми глазами. Тогда осторожно беру его тоненькие нервно подрагивающие пальцы и переплетаю со своими, вижу тонкие напряженные запястья с серебряными браслетами и плетеными из бисера разноцветными фенечками. Он совсем не изменился. Несмотря на то, что старается казаться взрослым и естественным, Нил все равно для меня останется ребенком. Наверное, это тот образ, в котором я увидел его впервые, и в котором навсегда запомню.
Боясь спугнуть всю ту нежность и теплоту, которая затапливает мое сердце, нерешительно прикасаюсь губами к горячему лбу Нила. Смогу ли я?...
- Марк...
... Я пока еще не знаю, потому что, оказывается, мне нужно время. Много времени. А еще во мне появился смысл. Только, пожалуйста, если ты действительно этого хочешь, пожалуйста... Пожалуйста, больше не отпускай меня!...
Конец
22.03.2008
